Настроение сильно подпортилось возникшими мыслями о своей судьбе, и Митя, увидев забегаловку-стекляшку, решил какое-то время провести там.
В стекляшке было почти пусто. Барменша скучала. Один какой-то выпивоха дремал над бутылкой пива.
Митя спросил коньяку.
Барменша сонно откликнулась:
— Юбилейный…
— Ну и что? — поразился Митя.
— Дорогой, — ответила странному посетителю барменша, утеряв сонность.
— Не ваше дело, милочка! — взорвался вдруг Митя.
Все неудачи и огорчения дня взмыли в нем и стали обидой на весь мир, который слишком часто оказывался отвратительно устроенным.
— Дайте бутылку, приличную закуску и никогда, слышите! Не считайте деньги в чужом кармане! Вы не бармен, а… — Митя нашел бы слово, но понял, что оно слишком грубо, и потому замолчал, а барменша с гордостью ответила, поняв, кто перед ней:
— Я буфетчица, господин хороший, а не бармен, как в этих заграницах.
То ли его состояние, то ли коньяк никогда к Юбилейному не принадлежал, а скорее был коньячным напитком — самой дрянью, но Мите стало не хорошо, а плохо, и он быстро убрался из «кафе», оставив бутылку на столе, которую тут же прибрал пьянчуга с пивом.
Митя вышел на улицу, и его забил озноб, хотя жара не спала. Летняя зелень вдруг увиделась пыльной и как бы искусственной, улицы — серыми и унылыми. Он понял, что больше сегодня, по крайней мере из автоматов, звонить не будет: она может быть на даче, со своим ребенком, а он мечется, как ошпаренный козел.
Митя поехал домой и был принят Нэлей тепло и ласково, хотя ей и не понравилось, что он так долго где-то таскался.
Но Митя опять был бледным и изможденным. Он сказал, что паршиво себя чувствует и хорошо бы отлежаться и отдохнуть.
Нэля замельтешилась, заохала. Уложила его в постель, дала чаю с малиновым вареньем, аспирин, грелку к ногам — то есть сделала все для любимого супруга, чтобы ему стало хорошо и приятно. И ему стало так. Он заснул под какие-то неумолчные Нэлины рассказы, о чем?.. Он не слушал. Хорошо, что она сидела рядом и иногда клала ему на лоб прохладную руку.
Среди ночи он проснулся и вспомнил, что не позвонил Вере в восемь, на работу, — сладостно проспал, свернувшись клубочком. «…Ну и ладно, — вдруг отрешенно подумал он, — не судьба. Сколько раз я звонил и вчера, и позавчера». Она могла бы отзвонить ему, как тогда… Сказать, что редактор или еще что-то… Придумать можно. Та девчушка передала ей несомненно! Значит, не хочет. И у него всего два дня осталось, и рядом, — неусыпная Нэля, которая так заботлива к нему. Он потянулся к жене.
Она откликнулась на его призыв сразу, будто не спала, и Митя с удовольствием проделал акт супружеской любви. Теперь они не предохранялись. Они очень хотели девочку!