Она сидела в уголке пустынного сада в той же, что и всегда, легкой светлой одежде, несмотря на холодный ветер.
Он увидел, что она читает что-то на его планшете.
Ее странное влечение к книгам его народа по-прежнему неуемно, она до сих пор дивилась тому, как людям удавалось умещать себя в строчки на бумаге. Это казалось ей умалением, а разве не естественней было бы расти? Но она снова и снова брала в руки их тексты и пыталась расшифровать чужой язык.
Может быть, она пыталась разгадать его душу? – поду мал он.
Если так, то он был бы рад узнать, что именно ей удалось обнаружить.
Когда она увидела его, ее Шум наполнился радостными трелями, которые быстро сменились грустью. Она сразу все поняла – этих вестей они ждали несколько недель.
Завтра утром, показала она.
– Мы найдем способ, – сказал он, обнял ее и открыл ей свой Шум.
– Это противоестественно, – еще прошлым вечером в который раз кричала на него мама. – Она животное!
– Вовсе не животное! – кричал он в ответ. – Она думает, говорит, чувствует!
– Их чувства – только подражание нашим. Ты сам это знаешь.
– Не знаю я ничего такого. Так только Илай Пинчин говорит. С каких это пор ты его слушаешь?
– Ты опозорил себя. И меня тоже.
– Ты здесь вообще ни при чем.
– Ты что, не прожил всю жизнь в маленьком городке? Думаешь, это не важно? Никто этого не замечает?
– Это не их дело.
– Теперь всем до всего есть дело. Ты должен ее бросить. Должен, вот и все. У тебя нет выбора.
– Не брошу!
– И что, по-твоему, случится, Деклан? Илай Пинчин признает ее равной тебе и благословит ваш брак?
– Мне вовсе не нужно его благословение. И твое – тоже.
– А я надеялась, что моего благословения ты захочешь. Спэки опасны, сынок. Ходят слухи о нападениях с запада. Поговаривают даже о войне.
– Ходят слухи от Илая Пинчина. Поговаривает Илай Пинчин. Но он же даже не мэр…
– Госпожа Койл от этого тоже не в восторге.
– И кто они такие, чтобы указывать мне, как жить? Разве мы прилетели на эту дурацкую планету не потому, что хотели свободы?
– Мы не возьмем ее с собой в Гавань.
– Но здесь есть и другие. Они работают вместе…
– Я не потерплю ее в своем доме.
– Тогда у меня будет собственный дом.
И это почему-то оказалось для нее последней каплей. Какими только словами она не обозвала спэков, как только не злилась на них, на Деклана и на весь мир, а потом просто вышвырнула сына из дому. Пришлось тому ночевать на улице – никому не хотелось мириться и заговаривать первым. Утром он издалека наблюдал за тем, как мать собирается и уезжает. На прощание они даже не взмахнули рукой друг другу. И только после того, как она совсем скрылась из виду, Деклан вернулся в пустой дом.