– Ты же не имеешь в виду, что они приносят ей жертвы, а? – спросил Уилф.
Я попытался задуматься об этом, но мой Шум всякий раз забивался. Что-то твердило мне: все хорошо, все хорошо. В этом было какое-то странное противоречие. Это было приятно, но мешало думать и раздражало.
– Мы не видели в их Шуме никакой угрозы, – сказал я. – Ничего. Нельзя их просто так обвинять.
– Я и не обвиняю, – сказала Фукунага. – Да и угрозы в их Шуме и не почувствовалось бы, разве нет? Они бы опечалились, но потом позабыли бы о своей печали.
– Но спэки не такие, – настаивал я. – Они нам помогают. Небо сказал им…
– Эти спэки не связаны с Небом, – сказала Коллиер. – Они самодостаточные, помнишь?
– И если это правда, наверняка на то есть причина, – сказала Фукунага. – Может быть, остальные спэки сторонятся их.
– Возможно, они отрезаны от остальных, – сказала Коллиер.
– Вы все это выдумываете на пустом месте, – сказал я. – Да, случилось страшное, но нельзя из-за этого…
– Они врут нам, – сказала Доусон из угла, развернулась обратно к стене и продолжила напевать.
– Я думаю, она права, – сказала Коллиер. – Пустоты в вашем Шуме, то, как они постоянно блокируют все негативное. Они явно хотят что-то от нас утаить.
– Но они не приносили жертв, – сказал я. – Они нас спасли, помните?
– Да, – медленно сказал Уилф, а потом повторил: – Да, это правда. – Он обхватил себя руками. – Но мне не нравится, когда у меня без спроса забирают Шум. – Он посмотрел сначала на Коллиер, а потом на Фукунагу: – Уходим?
– Как можно скорее, – сказала Коллиер, и Фукунага кивнула.
– Должен сказать, никогда еще так сладко не спал, – сказал на следующее утро Миккельсен и ухмыльнулся. – А ведь я однажды проспал шестьдесят семь лет!
Он был единственным из нас, кто спал. Остальные, за исключением Доусон, все еще надоедливо бормотавшей в углу, проговорили всю ночь, так и не придя к какому-то выводу. Парадоксально, но, хотя поводов доверять спэкам после того, как они меня ослепили, у меня вовсе не должно было остаться, я защищал их сильнее всего. Я понимал, что здесь что-то не так, но этот анклав наверняка не был связан с голосом остальных спэков по какой-то другой причине. Может быть, из-за расстояния, может, из-за погоды, а может, из-за их образа жизни.
Ответа ни у кого не было, но все сошлись на том, что мы скоро уйдем.
Все, кроме Миккельсена.
– К чему такая спешка? – спросил он. – Спэки – интересный народ. – Он сел в кровати. – Я бы хотел остаться.
– Остаться? – подозрительно переспросила Коллиер. По Шуму Миккельсена было ясно, что он собирался не задержаться ненадолго, а…