– Я пойду с вами и буду вас охранять, – показал вождь спэков. – Снегач обычно не нападает в ясный день, но я смогу помочь вам успокоить ваши голоса…
– Мой голос вам не успокоить, – холодно сказала Коллиер. – И по правде говоря, я лучше рискну.
– Но…
– Они думают, что вы хотите принести нас в жертву или что-то вроде того, – сказал Миккельсен с полным ртом. – Хотя любой дурак поймет, что сегодня слишком погожий денек для подобного.
Спэк был шокирован:
– Вы правда думаете, что мы хотим совершить подобное?
Назвать воцарившуюся тишину неловкой означало не сказать о ней ничего.
– Как-то все тут у вас странно на нас действует, – наконец сказал Уилф. Он указал на Миккельсена: – Этот спокоен, как голубок, а эта, – он указал на Коллиер, – зла, как волчица. – Он нахмурился. – А ведь они вовсе не волчица с голубком.
– Мы нашли способ жить, – показал спэк, и Шум его вибрировал редким презрением, – способ, отточенный множеством поколений, способ, который позволяет нам довольствоваться жизнью, которой не знают в других отголосках.
– Конечно, ведь вы от него отделены, – сказала Коллиер, – будто хотите что-то скрыть.
Спэк напрягся:
– Мне жаль, нам жаль, что мы так подействовали на вас. Ваш народ незнаком нам, но мы узнаем в вас братьев, хотя половина из вас и нема.
– Я не немая, – огрызнулась Коллиер.
– А вы отвечаете нам на это злостью, подозрениями, обвинениями и неблагодарностью.
Он брал слова прямо из нашего Шума, и от этого они казались только точнее.
– Четверо членов нашего отряда мертвы, – сказала Фукунага тише, но по-своему так же твердо и настороженно, как Коллиер.
Доусон стояла вдали от нас, всматриваясь в горизонт, и никто не мог знать, что она там видела, а Миккельсен просто продолжал жевать, словно ребенок, уплетающий пудинг.
– Мы в этом не виноваты, – сказал спэк, – это вы виновны в том, что пришли на нашу территорию, не зная, какие опасности вас здесь ждут.
– О вас никто не слышал! – Коллиер едва не сорвалась на крик. – Никто не знал, что вы здесь живете! Это почему же?
– Думаю, я выслушал довольно…
– Скоро снег пойдет, – прошептала Доусон.
Мы все посмотрели в ее сторону. Небо к северу от нас, надо льдом, уже не было голубым. Так же, как и вчера, быстрее, чем могли бежать люди, надвигались тучи.
И тогда из леса вдали раздался рев.
– Ты вызвала его своей злостью, – показал спэк.
– Я? Он меня не слышит, забыли? – ответила Коллиер.
Но спэк уже не слушал ее. Он закрыл глаза и…
Снова возникло это чувство легкости. Даже страх, возникший, когда я услышал рев, исчез, как будто он не имел ни малейшего значения.