Морока мне со мной!
— Трогай меня! Нюхай меня!
Она плясала, кружилась, пела, радовалась. Бросилась на меня — я увернулся, ногу подставил. Она упала в сено: лежит, смеется. Из платья до половины вывернулась, трясет сиськами:
— Иди ко мне!
— Я хапсагай знаю! — кажется, я опять расширился. — Заломаю тебя!
— Хап-хап! Сагай-сагай!
— Дура!
— Хапай Куо-Куо! Хапай и сагай! Сагай, сагай, до утра сагай!
Я к выходу, а она следом — прыг! Схватила меня. А я — её. Боремся. Швыряю её. Толкаю её. Плохая Куо-Куо! Очень плохая! Заломаю…
В конюшне стало темно. Куо-Куо исчезла: бац, и нету. Заржал пегий в стойле. Куо-Куо откликнулась из другого стойла:
— Аай-аайбын!
Я усох и всё понял. Это она из-под земли орала, когда мы приехали. Выходит, Куо-Куо — дочь Кытай Бахсы?! Я-то думал — прислуга… А вот и мастер Кытай: раскорячился в дверях лесным дедом, свет загородил. Убьет он меня, и правильно сделает. Решит: я его дочку сюда затащил, пристаю…
— Усохни, Юрюн, — прогудел кузнец. — Все в порядке.
— Я уже, мастер Кытай. Уже усох.
— Ну и молодец. Других не уговоришь, а ты сам…
— Я её… она меня…
— Усыхай, не переживай. Я ее утихомирю.
Ее, не меня! Прямо с души отлегло. У меня, если верить дедушке Сэркену, три души, вот со всех трех и отлегло. И зря — рано обрадовался.
Кузнец шагнул в конюшню, за косу вытащил Куо-Куо из стойла. Та верещит, отбивается, ногами дрыгает, а он ка-ак даст ей кулаком! По ребрам, по лицу! У нее кровь из носа хлещет, она орет: «Ыый-ыыйбын! Ай-абытай!» — а он лупит и лупит!
— Мастер Кытай! Мастер Кытай!
— Ай-абытай!
— Не надо! Вы ж ее убьете!
Кулак завис на взмахе — молот над наковальней. Эх, вечно я не в свое дело лезу…
— Не убью, парень. Я меру знаю.
— Точно?
— Ага. Куогалдыма Куо — девка крепкая. Привыкла.
Я в первый момент не сообразил, о ком это он. Ага, это дочку так на самом деле зовут: Куогалдыма Куо. Куо-Куо, небось, сама придумала, для пущей красоты.
— Будешь еще к парням приставать, бесстыжая?
— Не бу-у-у…
Куо-Куо скулила побитой собакой. Мне было ее жалко. А отцу, похоже, ни капельки.
— Смотри у меня! Еще раз застану…
— Не бу-у-у…
— В подвал бегом! Сиди, пока гости не уедут!
Кузнецова дочка натянула на себя платье, измаранное в крови и пыли. Бочком-бочком проскользнула к выходу мимо грозного Кытая. Она явно опасалась, что отец наподдаст ей для лучшей памяти, и он-таки наподдал! Сапогом пониже спины. От отцовского пинка Куо-Куо птичкой улетела за дверь.
— В подвал! — гаркнул вслед кузнец.
— Не бу-у-у…
— Только попробуй вылезти! На крюк повешу!
— Не бу-у-у…
— Не будет она, как же… — пробормотал мастер Кытай. — Сучка брехливая! Ты, парень, не бери в голову. Она ко всем боотурам цепляется. Отбился, и ладно. Ну, пошли, что ли?