Точки расставило время. Через несколько месяцев союзную прокуратуру ликвидировали. Всех работников центрального аппарата уволили, и только отдельные из них, как правило со значительным понижением по службе, были вновь приняты на работу в Прокуратуру России. Владимир Иванович Кравцев, например, получил вполне пристойную должность заместителя прокурора Московской области. Заместитель начальника управления по расследованию дел особой важности (бывшая следственная часть) Олег Михайлович Литвак уехал на родину – Украину и через некоторое время стал первым заместителем прокурора нового суверенного государства. В 1997 году назначен и. о. прокурора Украины. Первый заместитель начальника того же управления Галкин перешел на работу в ФСБ и сегодня возглавляет там главное следственное управление.
Вообще, с Владимиром Семеновичем меня связывают очень добрые и хорошие воспоминания. В начале 80-х годов он работал начальником следственной части прокуратуры Ульяновской области и перешел в Прокуратуру СССР по рекомендации Гдляна. В то время с кабинетами в следственной части было туго, и Каракозов предложил, чтобы мы сидели вместе, помогая друг другу во всем. Так мы несколько лет «промаялись» в одном кабинете.
Тогда же Галкин подружился с другим нашим следователем, переведенным на работу из Донецка, Анатолием Ивановичем Кондратовым. В паре они иногда могли пойти на дружеские розыгрыши коллег, один из которых мог иметь вполне определенные последствия, но закончился довольно забавно.
В моей группе работал прикомандированный следователь, деловые способности которого оставляли желать лучшего. Как-то он вывел меня из терпения и я заявил, что работать с ним не буду. Парень расстроился и поделился своими неприятностями с Галкиным и Кондратовым, попросил совета, что ему делать. Разговор этот состоялся в первые дни после Чернобыльской катастрофы, и ребята, сохраняя серьезные выражения лиц, сказали ему, что по указаниям генерального набирают группу следователей-добровольцев для осмотра места происшествия в Чернобыле, как говорят на жаргоне следователей, «от центра к периферии», то есть непосредственно взорвавшегося реактора.
Выслушав их, горе-профессионал написал рапорт на имя Рекункова с просьбой направить его добровольцем в Чернобыль для осмотра взорвавшегося атомного реактора. Узнав об этом, растерявшиеся Галкин и Кондратов пришли ко мне и стали советоваться, что делать, как забрать рапорт из приемной. Я попытался это сделать, но, к своему непомерному удивлению, узнал, что генеральный рапорт рассмотрел и направил его в кадры с резолюцией примерно такого содержания: «Таких самоотверженных следователей нужно ценить и поддерживать».