«Зато платят лучше», – утешила себя Ивка. – Санька ещё спит», – подумала она. При воспоминании о дочери на душе сразу потеплело. Вместе с мыслью о дочке ворвались другие, тяжелые, нежеланные, о муже.
«Сегодня воскресенье, значит, Дмитрий будет злым и придирчивым. Вряд ли уже успел похмелиться».
Муж начинал пить с вечера пятницы и до вечера субботы, длилось это уже четыре года и, кажется, совсем не беспокоило его. Дима не считал себя алкоголиком: он не валялся пьяный под забором, пять дней в неделю работал, расслаблялся только в выходные.
«Что бы такое быстро приготовить на завтрак и обед? И, наконец, лечь в кровать. И спать, спать».
Лифт опять не работал. Иванна поднялась на шестой этаж, отдышалась и нажала на кнопку звонка. Послышался быстрый топот. Дверь распахнулась.
– Мамуля вернулась! – В дверном проёме стояла худенькая девочка. Её чудесные тёмно-карие глаза на овальном личике светились радостью.
Иванна обняла дочь, чмокнула в щёку. Саньке-Шурочке в августе исполнилось девять лет, в сентябре она отправится в третий класс. Ивка всё никак не могла поверить, что её малышка выросла. Девочка выглядела младше, и матери казалось – это какая-то ошибка, она совсем ещё ребенок. Ивка прошла на кухню, дочь хвостиком потянулась следом. Санька села на стул, примостившись между холодильником и столом, – это было её любимое место. Иванна оглядела кухню – понятно: дочь убрала, как могла. Всю субботу Дмитрий понемногу пил, закусывая на кухне, а потом отправлялся в зал, и либо смотрел телевизор, бесцельно переключая каналы, либо играл на компьютере в стрелялки. Это давно стало его любимым времяпровождением. Он отдыхал. Изредка глава семьи уходил в гаражи и там с друзьями резался в карты. Санька весь день наводила порядок за отцом, стараясь помочь матери. Дмитрий не считал нужным убирать за собой. Позавтракав, а потом, пообедав, ставил использованную тарелку в раковину и брал следующую, чистую. После его отдыха накапливалась гора грязной посуды, крошки на столе и заляпанный пол. К её приходу дочь вымыла посуду, подмела полы. Ивка, привычно успокаивая, поднимающееся в ней раздражение, навела порядок в ванной и туалете. После купания муж бросал мокрое полотенце на вешалке, и оно не высыхало, грязную одежду сваливал в угол, хотя рядом стояла корзина для белья. Уборка за Дмитрием в последнее время стала неимоверно раздражать её.
«Почему всегда нужно за ним убирать, словно он маленький ребенок или я у него домработница. Неужели так трудно вымыть тарелку, кружку за собой, сложить белье и аккуратнее быть в туалете».