Митькина рука остановилась в воздухе. Но милиционер выхватил из пальцев бумажку. И на лице его расцвела улыбка. Радостная, как у мальчишки, который выиграл спор.
- Я же говорил - не твой! Тут же не твоя фамилия!.. Постой… - Лицо его опять стало спокойным, а потом строгим. - Ты Сидоров или Вершинин?
- Вершинин, - тихо сказал Митька и стал смотреть в сторону. Они помолчали несколько секунд.
- Нехорошо, гражданин Вершинин, задумчиво заговорил милиционер. - Чужая фамилия. Попытка к бегству…
«Издевается», - понял Митька. Милиционер оторвал глаза от документа и пристально глянул на Митьку.
- А кто у тебя отец?
- Учитель.
- В первой школе?
- В первой…
- Петр Михайлович?
- Ага, - безнадежно сказал Митька. Он не удивился: отца в городе знали многие.
Все еще разглядывая бумажку, милиционер двинулся по тротуару. Видно, случайно он изменил направление и шагал теперь обратно, к улице Герцена. Митька побрел следом: теперь все равно не убежишь. Найдут.
- Я ведь тоже в первой школе учился, - сказал милиционер. - У твоего отца, между прочим. Хороший учитель.
Надежда на спасение ярким огоньком засветилась перед Митькой.
- Да? - вроде бы удивился он. - Я вас не помню.
- Ну, а как ты можешь помнить? Я к вам домой не ходил. Да ты тогда совсем пацаненок был. Я в тридцать первом седьмой класс закончил. Потом работать пошел.
- Я по фотографиям почти всех помню, - бессовестно соврал Митька. - У папы есть фотоснимки всех классов, которые он учил. Может, вы непохожи тогда были? Ваша как фамилия?
- Жарников моя фамилия.
- А зовут вас… Матвей?
- Точно! Вспомнил?
- Угу… - сдержанно откликнулся Митька. Взгляд его стал веселым, а шаг - пружинистым. Все-таки ему везет!
- Вот видишь, - наставительно заговорил Матвей Жарников, - мы с тобой, выходит, знакомые. Как-то неловко получается. Вот пришел бы я сейчас с тобой к твоему отцу, рассказал бы про все… Что он сказал бы?
- Ну, что… - начал Митька, стараясь точнее рассчитать удар. - Он сказал бы: «Здравствуйте, Жарников, рад вас видеть». Сказал бы: «Как поживаете? Не делаете больше механизмов, чтобы школьные скелеты махали руками, пускали дым из глаз и кукарекали? Не доводите больше учителей до обморока? Это похвально».
- Ч-черт возьми… - произнес Матвей и свернутым Митькиным удостоверением почесал кончик носа. - Все еще помнит?
- Он мне про это раз десять рассказывал.
- Да-а… Ну, я тогда маленький был.
- В шестом классе, - беспощадно уточнил Митька.
- Пить что-то хочется, - сказал Жарников. - Вон там вроде клюквенный морс продают, киоск открыт. Пойдем?
- Можно… Хотя нет, у меня ни копейки.