– Ой, да ладно. – Я едва не покраснел. Так мило это получилось. Интересно, а в «Нитях» можно покраснеть?
Я мчался как безумный от уровня к уровню, я играл до цветных кругов перед глазами. Несколько раз, когда я стягивал с себя обвесы после очередного забега по Двее на семнадцать часов, обнаруживал, что футболка промокла, а под носом образовалась корка от запёкшейся крови. Я даже не мылся и едва доползал до кровати, чтобы забыться беспокойным сном на пять-шесть часов. А проснувшись утром от звона будильника, режущего мозг словно нож, тащился к компу, чтобы снова провалиться в «Нити». Я сделал всё, что мог.
Но не успел.
До отцовской операции оставалось два дня, а общих денег у нас с мамой набралось только восемьсот тысяч с копейками. Мне не хватает ещё двух сотен.
Двести тысяч в «Нитях» за два дня? На двадцать пятом уровне – нереально. Да и состояние моё оставляет желать лучшего. Вот-вот вырублюсь здесь и сейчас. Организм просто выключится, не спрашивая у меня разрешения.
У друзей я уже узнавал. Они бы рады помочь, да нечем. Вар с Тучей все деньги на Тай слили. Ой – по гулянкам растерял. Меткий ответил что-то невразумительное, но на него я и не рассчитывал. А Настя, с ней и так всё понятно. Ей сейчас не лучше, чем мне.
Остаётся звонить Дурговскому. Засунуть в жж…железный ящик всю свою гордость и набрать номер. Спросить, только спросить. Нет так нет. Чего такого?
Гудки тянулись мучительно долго. Я, кажется, начал потеть. Это явно от недосыпа.
– Слушаю, – наконец раздался в трубке его хрипловатый голос. – Тима, ты уже новую копию сделал?
– Миша, здравствуй. Нет. Я… как бы… хотел спросить. – Не мямли, тряпка! – В общем, ты можешь мне одолжить? Нужно двести тысяч. В семье проблемы. В счёт будущих копий. Я отдам. – Закончил я как-то не так. Глупо просить денег, если ты их не собираешься отдавать. Но всё это было не важно.
– Тима, ты хороший игрок. Но, знаешь, у меня принцип. В долг не даю. Сделаешь новую копию, помогу продать без проблем. А вот авансом не заплачу.
– Понятно. – Я положил трубку, не прощаясь. Дурговский ведь круто принципиальный, как я мог забыть? Настя мне говорила. Баран я, вот я кто. Только зря лебезил перед ним. Ну да ладно, это для отца. Хотя всё равно без толку.
Твою мать! Что делать-то? Ответь мне, пустота. Пойти, что ли, банк грабануть? Так вот люди и встают на тёмную дорожку. От безысходности.
Я зашёл в игру, ещё не зная, для чего. Наверно, нужно качаться дальше. И не важно, что я уже ничего не успеваю. Надо делать хоть что-то.
Я стоял посреди деревни Стальных Копыт. Мимо то и дело пробегали разряженные игроки и суетливые неписи. Одни куда-то спешили, увлечённые приятными игровыми делами. Другие просто отдыхали, развалившись на травке в небольшом сквере, раскинувшемся в самом центре деревни. Кто-то развлекался. Метрах в пяти от меня кривлялся низкий, словно пень, но широкий, как пивной бочонок, гном с яркой рыжей бородой. Она шевелилась будто живая, созданная из огненных извивающихся змеек. Гном пустился в шустрый залихватский пляс, похожий на казачок. Его красные сапожки с острыми носами как нельзя лучше подходили для этого действа.