Она вскрикнула – скорее, от неожиданности, чем от боли, и отдернула руку. Но не успела она отступить, как купец схватил ее запястье.
– Керс ла? – спросил он, а когда Лайла не ответила (потому что не смогла), затараторил так быстро и громко, что слова и вовсе смешались у нее в голове.
– Отпустите меня! – потребовала она.
Купец нахмурился.
– Что ты думай? – сказал он на гортанном английском. – Я отпускать, потому что ты говорить, как аристократ?
– Понятия не имею, о чем вы, – отрезала Лайла. – Немедленно отпустите меня!
– Говори арнезийский, говори английский – нет разница. Все равно гаст. Все равно вор.
– Я не «гаст», – огрызнулась Лайла.
– Вирис гаст. Дурак вор. Пробуй украсть из заколдованный палатка.
– Я не знала, что она заколдованная, – возразила Лайла и потянулась за кинжалом на поясе.
– Пилс! – рассерженно бросил купец, и Лайла почувствовала, что это явно ругательство. Но не успела она оскорбиться, как торговец закричал: – Страст!
Лайла проследила за его взглядом и увидела стражников в доспехах.
– Страст! – снова завопил купец.
Один из стражников обернулся и направился к ним.
«Черт», – подумала Лайла, рванулась из рук купца, но тут же попала в другие. Они крепко сжали ее плечи, и девушка уже собиралась выхватить нож, когда увидела, как побледнел купец.
– Мас авен, – сказал он, согнувшись в низком поклоне.
Руки отпустили Лайлу, и, обернувшись, она увидела Келла, который, привычно хмурясь, смотрел мимо нее на купца.
– Что все это значит? – спросил он, и Лайла даже не знала, что ее больше удивило: его внезапное появление, то, как он холодно и снисходительно говорил с купцом или с каким благоговением и страхом тот смотрел на него.
Каштановые волосы Келл отбросил назад, и его черный глаз в красном утреннем свете выглядел довольно жутко.
– Авен варес. Я не знать, что она с вами… – пролепетал купец и снова перешел на арнезийский, или как там назывался этот язык.
Лайла удивилась, когда Келл заговорил на этом же языке, пытаясь успокоить купца. Затем она снова уловила слово «гаст» в речи торговца и в возмущении кинулась к нему, но Келл схватил ее и притянул к себе.
– Хватит, – сердито прорычал он ей на ухо.
– Солас, – примиряюще сказал Келл купцу. – Она чужестранка. Невоспитанная, но безвредная.
Лайла злобно взглянула на него.
– Анеш, мас варес, – купец поклонился еще ниже. – Такая безвредная, что даже воровать…
Опустивший голову торговец не видел, что Келл бросил быстрый взгляд через плечо на стражника, который, пробираясь сквозь толпу, шагал к ним.
– Я куплю все, что она пыталась взять, – торопливо сказал Келл и засунул руку в карман камзола, не обращая внимания на то, что он был по-прежнему на Лайле.