И на сей раз он взял старую монету с ладони короля, положил в нее новую и бережно согнул узловатые пальцы Георга, помогая ему зажать лин в кулаке.
– Да-да-да, – проворковал старый король.
– Счастливо, – сказал Келл на прощание.
– Да-да-да, – повторял король. Его внимание рассеялось, он забыл о госте и обо всем на свете.
Угол комнаты был занавешен тяжелыми портьерами, раздвинув которые, Келл обнаружил на узорчатых обоях знак. Этот простой круг, разделенный прямой линией, он нарисовал кровью месяц назад. На другой стене, в другой комнате другого дворца был точно такой же знак. И эти два знака были как ручки с двух сторон одной двери.
Для перехода между мирами достаточно только одного знака, нарисованного его кровью. Ведь все равно оказываешься ровно в том же самом месте, только в другом мире. А вот чтобы перемещаться внутри мира, необходимо пометить полностью совпадающими символами обе стороны «двери», и тут небрежность может дорого обойтись. Келл убедился в этом на собственном опыте.
Символ, оставшийся на стене с последнего визита, виднелся четко, только края чуть-чуть смазались. Но это не имело значения, его все равно придется перерисовывать.
Келл закатал рукав и высвободил нож, пристегнутый к внутренней стороне предплечья. Это была славная вещица – настоящее произведение искусства, полностью выкованное из серебра: и лезвие, и рукоятка с вырезанными буквами «К» и «L».
Единственное напоминание о его жизни до дворца – жизни, которой Келл не помнил.
Он поднес лезвие к тыльной стороне предплечья. Сегодня он уже сделал один надрез – для перехода сюда, а теперь нужен второй. Когда по коже потекла ярко-рубиновая кровь, Келл засунул нож обратно в ножны и, касаясь пальцами то пореза, то стены, обновил круг, разделенный прямой линией. Затем опустил рукав – обработает порезы, когда вернется домой, – и, взглянув напоследок на бормочущего короля, плотно прижал ладонь к знаку на стене.
Тот загудел магией.
– Ас Тасцен, – сказал Келл. «Перенеси!»
Узорчатые обои покрылись рябью, размякли и прогнулись под его нажимом. И Келл шагнул в Сент-Джеймс.
II
Всего один широкий шаг – и мрачный Виндзор превратился в изящный Сент-Джеймс. Душный темный зал сменился яркими гобеленами и блеском начищенного серебра, а бормотание безумного короля – гнетущей тишиной. За столом сидел человек с бокалом вина в руке, и он был в крайнем раздражении.
– Вы опоздали, – отметил принц-регент.
– Извините, – сказал Келл, еле заметно поклонившись. – У меня были дела.
Принц-регент поставил бокал.
– Я думал, вы ведете дела со мной, мастер Келл.