В Севастополь вернулись уже под вечер. Назавтра назначено совещание на флагманской «Императрице Марии», а ночью меня ждет сеанс радиосвязи с Дроном. Это уже третий; я заранее забрал все три рации – якобы для проверки, техника-то сложная… По просьбе командира «Адаманта», я никому пока о них не сообщил. На сторожевике бояться раньше времени влезать в местные расклады – пусть сначала наука определится с перспективой возвращения. А это, кажется, затягивается…»
Одесса, 15 сентября 1854 г., капитан-лейтенант Игорь Белых, позывной Снарк
В те сорок восемь часов, что прошли после захвата «турка», вместилось столько событий, что капитан-лейтенант лишь усмехался и качал головой, прикидывая, как все это описывать в рапорте. А ведь рано или поздно придется – что это за операция, после которой исполнитель не пишет стопы донесений и отчетов? Так что лучше приготовиться заранее:
«…25 сентября (13-го по ст. стилю) возглавляемая мною группа предприняла захват парохода «Саюк-Ишаде», идущего под флагом Османской империи. В операции задействованы…»
Узнав, что под палубой, куда мичман Кокорин отправил светошумовую гранату, оказались не турки, а русские, захваченные два дня назад на бриге, следовавшем из Аккермана в Одессу, дядя Спиро повеселел. Таможенная стража наверняка не посмеет обыскивать судно того, кто вырвал из османского плена племянницу новороссийского генерал-губернатора? Это ее аристократический визг контузил боевых пловцов не хуже «Зари», а заодно и спас пленников от куда более весомых неприятностей. Змей уже хотел прыгать в трюм, поливать из автомата направо и налево, и, если бы не Ефросинья Георгиевна Казанкова, урожденная княжна Трубецкая, племянница графа Строганова…
В Одессе и в XXI веке «всегда кто-то с кем-то знаком», а уж сколько-нибудь заметные персоны все на виду. Так что старик Капитанаки выложил Белых подробные сведения обо всех спасенных, начиная со строгановской родственницы.
Бывших пленников решили переправить на «Клитемнестру», где они могли вволю трясти головами, ковырять в ушах, объясняться жестами и недоумевать по поводу освободителей. Уцелевшие после абордажа турки, смирные, перепуганные, принялись наводить порядок: отмывать залитую кровью палубу, предавать черноморским волнам убитых, менять посеченные пулями снасти, латать дырки в вентиляторных кожухах и дымовой трубе. Карел, как имеющий подходящий опыт (он проходил срочную младшим мотористом, в БЧ-5 большого противолодочного корабля), отправился в низы, присматривать за машинной командой. Компанию ему составил один из греков, ходивший кочегаром на пароходике, обслуживавшем переправу Аккерман – Овидиополь.