Сто пятьдесят метров до караула. Игорь левую руку под дисковый магазин положил, немцев на мушку взял. Рано еще, надо ближе подпустить, чтобы наверняка и короткой очередью. К «папаше» патронов мало, а еще выбираться к своим. Игорь по карте вчера прикинул маршрут. Все, сто метров, пора. Игорь нажал на спуск, повел стволом. Выстрелы в тишине прозвучали неожиданно. Оба немца упали и не шевелились.
Степанцов сено обеими руками разбрасывать начал. Суетится, волнуется. Как только освободился ствол, Воронцов к прицелу припал, рукояти наводки вертеть начал. Потом замер, рука к гашетке потянулась. Чего же он медлит? Уходят драгоценные секунды! Очередь оглушила. Игорь видел, как трасса ушла в сторону стоянки самолетов. Пониже бы только. Голову повернул подсказать, а Воронцов уже сам штурвал крутит.
И снова очередь, уже длинная, с поводкой по горизонту. Сразу в лесу что-то вспыхнуло. Было видно, как засуетились, забегали немцы. Непонятно им было – своя зенитка по ним лупит.
Огонь разгораться стал, а Воронцов бьет длинными очередями. Одно дерево свалилось, другое. Разрывы слышны. Оказалось, в магазине патроны разные. Один бронебойно-зажигательный, другой осколочный, третий трассирующий. Отлично! А Воронцов в раж вошел, от прицела глаз не отрывает. Затвор пушки звякнул вхолостую.
– Радист, магазин смени! – заорал старлей.
Засуетился Степанцов, магазин пустой снял, а полный вставить не может. Воронцов вскочил с сиденья, хлопнул рукой по магазину, взвел затвор.
И снова очередь. В лесу хлопок, вверх взвился столб пламени, да с ревом. Снаряды в бензовоз угодили. От пламени жаркого деревья занялись гореть, фюзеляжи самолетов видно. Один горит, а второй целехонек. На нем Воронцов огонь сосредоточил. Длинную очередь всадил, пока «Мессер» вспыхнул. А потом стволом водить стал и очередь за очередью по лесу.
– Старлей, куда стреляешь? – закричал Игорь.
– Немцы в лесу прячутся! – на мгновение прекратил огонь Воронцов.
– Бросай пушку к чертовой матери! Мы свое дело сделали, уходить пора!
– Момент!
Старлей в запале дал еще очередь. Патроны в магазине кончились. Наводчик вскочил с кресла.
– Вот теперь можно уходить.
– Погодьте чуток!
Игорь подтащил разбросанное сено к ящикам со снарядами, почиркал зажигалкой. Сено занялось, задымило. Отлично. От сена загорятся ящики, начнут рваться патроны. Зенитке конец, да и немцы побоятся приблизиться, снаряды во все стороны беспорядочно разлетаться станут.
– Вот теперь ходу.
Игорь побежал к оврагу, спрыгнул вниз. За ним радист и наводчик. По дну оврага мчались, как будто за ними гнались. Если у немцев есть рация, сообщат своим, организуют облаву. Немцы – службисты вымуштрованные, облаву или прочесывание организуют быстро. Надо как можно быстрее уйти из вероятной зоны облавы. Уже из оврага выскочили, по роще бежали. После стрельбы, когда обнаружили себя, скрываться не было смысла. Топали, хрустели сучьями, но мчались, пока старлей не прохрипел: