– Так, а чего он в конюшню-то пошел?
– Ну, он увидел, что мы все уже никакие, махнул рукой, сказал, что мы все слабаки, и, взяв под мышку двухгалонный бочонок коньяка и блюдо с фруктами, ушел, значит, продолжать гулять. К своему, сказал, второму другу. Про первого он тоже что-то рассказывал, но там уж совсем что-то невероятное – ищет он его вроде и морду набить пообещал, что тот на сестре его женился.
Харт! И это все было со мной?! Но как же хочется пить! Состояние такое, что кажется – до холодильника с пивом расстояние такое же, как и до винного магазина. М-мать! Я с трудом разлепил глаза и огляделся. Пробивающееся сквозь щели утреннее солнце осветило довольно забавную картину. Точнее, она была бы забавной, если бы не мое состояние. Лежу на куче сена, рядом сопит Мрак, и, что характерно, не спит, а наблюдает за моим пробуждением. С некоторым, похоже, осуждением во взгляде наблюдает. Да и фиг с ним – нашелся, тоже мне, светоч трезвого образа жизни! Перегородка в соседний вольер и впрямь сломана. На полу вперемешку с выломанными досками обломки дубового бочонка и осколки огромного разбитого блюда – больше похожего на таз, в котором стирают белье. Значит, донес все-таки до друга угощение. «Друг» радостно хрюкает и лижет мне лицо своим похожим на наждачную бумагу языком. «Мрак, ты охренел? Мне своего дерьма, думаешь, сейчас мало?» – отпихиваю в сторону довольную морду кабана и, с трудом сдерживая рвотные позывы, направляюсь к распахнутым воротам конюшни.
– Ну, мы когда поднялись, – продолжил свой рассказ дар Кросс, – сразу же пошли князя пропавшего искать. Ночь еще на дворе была: нам же, случись с господином Крианом что, князь головы за него поотрывает. А как к конюшне подошли, так это чудовище черное в воротах встало, крылья распахнуло и ревет. Ночь, значит, луна, а он весь словно черным туманом окутан, и глаза бордовым горят. Не, мы не трусы, но кто его знает, кто это. То ли кабан этот, смирный, по словам князя, опять же, то ли сам князь обратился. Про него тут всякое среди наших рассказывают. Он же Владыку Иллиала вместе с этим упырем Роа в одиночку упокоил. А девки говорили, что крылья у него за спиной черные видели и что он из самой Преисподней, значит, вылез, чтобы кого-то тут покарать. Ну мы связываться и не стали – решили утра дождаться.
– Криан! Князь, ты там живой?
– Да живой, блин, только не очень, – выходя из конюшни, ответил я.
Прикрыв ладонью глаза от слепящего утреннего солнца, я огляделся и… в изумлении застыл.
– Хорошо погулял, – улыбнулся Керт Аннат и сжал меня в объятьях. Князь Керт Аннат!!!