– А у меня все иначе. Меня все время было как бы двое.
Янтарь отправила рашпиль в сумку для инструментов. Он почувствовал ее движение и поймал легкое изменение равновесия: она шарила в сумке, доставая что-то другое.
– Сейчас шкуркой чистить буду, – предупредила она. – Готов?
– Да.
Она стала водить по его телу куском наждачной бумаги.
– Может, вас там и двое, – как ни в чем не бывало продолжила она прерванный разговор. – В таком случае мне нравятся оба. А теперь замри!
Шкурка принялась быстро елозить туда-сюда по его груди. От места соприкосновения распространялось тепло. Совершенный улыбнулся. Ее слова угодили в самую точку, хотя она и не догадывалась об этом.
– Янтарь, – спросил он с любопытством, – а ты всегда знала, кто ты такая?
Ее рука со шкуркой остановилась. Она ответила осторожно:
– Ну, не так чтобы всегда… Хотя и подозревала! – И добавила обычным тоном: – Странные вопросы, однако, ты задаешь…
– А ты сама будто не странная, – поддразнил он и опять улыбнулся.
Шкурка снова принялась размеренно тереть.
– От такого слышу, – сказала Янтарь. – От большущего пугливого корабля.
– А я не всегда знал, кто я такой, – сознался Совершенный. – Но теперь догадался. Теперь все станет проще.
Янтарь убрала шкурку и опять принялась рыться в сумке. Он слышал, как позвякивали перебираемые инструменты.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, – но в любом случае я за тебя рада. – И опять переключилась на работу: – Это масло, выдавленное из особых семян. Когда пропитываешь им обычное дерево, волокна разбухают, скрывая небольшие царапины. Как оно подействует на диводрево, я не знаю. Смажем немножко, чтобы попробовать?
Он отозвался:
– Почему бы и нет.
– Погоди… – Янтарь откинулась навзничь у него на руках. Она упиралась босыми ногами ему в живот, она была опоясана страховочным концом, но Совершенный знал, что ему она доверяла неизмеримо больше. – Альтия? – окликнула Янтарь, обращаясь наверх. – Ты когда-нибудь мазала диводрево маслом? Для сохранности, я имею в виду?
Совершенный ощутил, как Альтия поднялась на ноги. Перед этим она лежала ничком, что-то рисуя. Она подошла к фальшборту и перегнулась наружу.
– Конечно мазала, – сказала она. – Правда, не крашеные вещи вроде носового изваяния…
– Но ведь на самом деле он не раскрашен, – возразила Янтарь. – Цвет… как бы сказать… просто присущ ему. Он идет из глубины…
– Тогда почему изрубленная часть лица стала серой?
– Не знаю. Совершенный, а ты знаешь?
– Просто так уж получилось, – ответил Совершенный. Удивительный все же народ эти люди. Когда он им пытался что-то рассказать о себе, они не желали прислушаться. А потом упорно лезли не в свое дело. Он предпринял еще попытку: – Альтия… Меня – двое!