И точно – из распахнувшейся дверцы машины выбрался брат Петр. Никаких изменений в его внешности со вчерашнего дня не произошло, разве что движения потеряли чрезмерную резкость. Или вчера он просто на стимуляторах был?
Одежды представитель Братства не менял и приехал в бар во все той же легкой курточке, черной сорочке, свободного кроя штанах и прочных ботинках. Единственное – когда он переступил через порог и пригладил короткий ежик седых волос, на груди блеснул золотом массивный медальон. Явно не простое украшение, а знак особых полномочий.
Еще бы знать, как далеко они простираются…
Наумов прошел через бар, уселся на стул у стойки и слегка склонил голову.
– Брат Вячеслав.
Меня все эти формальные приветствия слегка подбешивали, но я сдержался и столь же нейтрально произнес:
– Добрый день, брат Петр.
Наумов развернулся вполоборота, оглядел бар и произнес:
– Брат Иннокентий сказал, вы варите пиво.
– Попробуете?
– Разве можно упустить такую возможность? – улыбнулся Петр и развернулся обратно. – Так понимаю, Дружина не слишком докучает вам?
– В понедельник надо будет дать письменные показания.
– Дружинники будут искать грабителей до второго пришествия, – откровенно заявил Наумов.
Я накачал в бокал пива и передвинул его через стойку.
– Сомневаетесь в их компетенции?
Петр обхватил бокал обеими руками и посмотрел на меня остро, если не сказать оценивающе.
– Сомневаюсь, что дело в банальном ограблении.
– В чем же тогда?
– А это я у вас хотел спросить, брат Вячеслав.
По спине пробежали мурашки, но, если начистоту, чего-то подобного я ждал с самого начала, поэтому улыбнулся, никак не выказав охватившей меня нервозности.
– Так понимаю, это не разговор бармена с посетителем?
– Нет.
– Тогда задавайте конкретные вопросы.
Петр Наумов позволил себе гримасу недовольства и спросил:
– Что связывало вас с убитым?
– Ничего, – коротко ответил я.
– Вы знали брата Михаила по ордену?
– Знал.
– Кто вас познакомил?
Я пожал плечами и ответил, что не помню.
Петр вновь поморщился, явно сделав зарубку на память, и зашел с другой стороны:
– Управляющая салоном сообщила, что всякий раз, совершая покупки, вы заглядывали в мастерскую убитого. С какой целью?
– Я не покупаю украшения для себя. Это подарки. На подарках обыкновенно делают дарственные надписи.
– Могу взглянуть на них?
– Нет, – с ходу отказал я в этой бестактной просьбе.
Петр Наумов недобро улыбнулся.
– И почему же?
Я дождался, пока Оксана выложит бумажки с заказами на стойку и отойдет, и уже после этого объяснил свое решение:
– Это подарки. А я никому не позволю лезть в мою личную жизнь. И сейчас я беседую с вами лишь из хорошего отношения к ордену.