– Привет, Стас! Пиво за счет заведения! – объявил я, отвечая на рукопожатие брата.
– А по маленькой? – с улыбкой пробасил Кудрин.
– Легко!
Я достал из-под прилавка графин и пару рюмок, разлил самогон и окликнул помощника:
– Вань?
– На работе не пью, – отказался тот.
Выпили вдвоем, и я накачал брату пива.
– Есть что-нибудь будешь?
– Нет, я Оксанку проведать зашел, – сознался Стас. – Она во сколько освободится?
– Надо – так пораньше отпустим.
– Да я лучше посижу, дух переведу. Сейчас Гарик еще подойдет. Займем стойку? Нормально?
– Гарик? – не понял я.
– Ну Игорь. Ты его видел, он на моей днюхе был.
– А! Игорь. Игоря помню.
Я налил себе полстакана пива, прикрыл рот ладонью и зевнул.
– На работе все как угорелые носятся, дурдом натуральный, – пожаловался Стас.
– А что такое? – насторожился я.
– Да непонятного хмыря с Туманного прислали, проверка за проверкой идет. И никто ничего не объясняет.
– Этот и ко мне заходил, – кивнул я и вновь зевнул, да так, что едва не вывихнул челюсть. – Слушай, Стас, я пойду покемарю немного. Ты не скучай.
– У вас не соскучишься! – рассмеялся брат.
Я перехватил тащившего поднос с грязной посудой Ивана, попросил подменить, а сам отправился наверх. На лестнице привычно закружилась голова, но едва-едва, просто слегка заложило уши.
Захлопнув за собой дверь, я разулся, снял с пояса кобуру с револьвером и убрал ее на тумбочку, а сам без сил повалился на кровать.
Ух! Часик посплю – и обратно в бар.
Проснулся, когда от неудобной позы затекли руки. Особенно отлежал левую, плечо горело как в огне. Но ворочаться и открывать глаза не хотелось. Глаза будто заклеили, и откуда-то издалека доносилась мягкая, убаюкивающая мелодия. Колыбельная.
А потом я вдруг осознал, что больше не лежу на кровати. И не осознал даже, а скорее угадал неким наитием. Угадал – и очнулся.
Я и в самом деле не лежал на кровати. Кто-то стиснул меня сзади и удерживал в вертикальном положении, еще одна пара рук обхватила ноги чуть ниже колен и подсаживала, помогая просунуть голову в свисавшую с потолка веревочную петлю.
– Еще немного! – выдохнули за спиной.
– Только ссадин не оставь! – столь же тихо откликнулась темная фигура снизу.
Охренеть!
Помогло сковавшее тело оцепенение. Я не заорал, не задергался, никак не выдал своего пробуждения. Просто сунул пальцы в карман на бедре и тихонько выудил из него выкидной нож. Тот, что подсаживал снизу, ничего не заметил. Обхватив меня под коленями, он был вынужден прижаться щекой к бедрам; голову убийца при этом держал повернутой в другую сторону.
А потом – клац! – и рукоять зажатого в моем кулаке ножа ощерилась хищным клинком!