Поэтому я хотя бы постарался запомнить, куда свернет «Витара» – налево или направо. Там всего трое ворот с этой стороны, можно прикинуть, куда поехал. И кстати, почему он со стороны «Поляны» едет? Посещал кого-то? Сам он там жить не может, не тот масштаб личности, так сказать, так что тоже любопытно.
Ладно, пока к своему делу. Дошагал до ворот автосервиса, охранник, глянув через окошко в железной калитке, пропустил меня внутрь без вопросов: меня тут знают. В боксах пара мастеров всего работает, суббота же, а Беленький на крыльце офиса стоит, курит, на солнце как кот щурится. «Бронко» на стоянке справа, чисто вымыт и аж блестит.
– Сема!
– Коля!
Мы пожали руки, и Семен, не дожидаясь вопросов, вытащил из кармана полученную на КПП карточку временной регистрации и ключи от машины.
– Жаль, прикольный экипаж, быстро бы ушел, – сказал он.
– Не последний, сам знаешь. Кстати, ты там с китайцами торговлю какую-то собирался начинать. Срослось?
– А то! Уже открылись, на Пятаке.
– Вроде на Терешковой планировали, нет?
– Там лучше. Берут еще и северореченские, им туда проще ездить. Не хочешь себе?
– А мне зачем?
– Ну так… У них куча моделей старых «японцев» повторяет, качество… ну не хуже наших, жрут немного.
– Потому что движки дохлые.
– А где здесь гонять? С банком сейчас на кредиты договариваемся, тогда вообще разбирать начнут. Тем более что гоняют секонд-хэнд в основном, хоть и не старый. На новые тоже заказы есть.
– А китайцы сами гоняют или под кем-то?
– Сами. Только за охрану на перегоне отстегивают по таксе. – Он бросил докуренную сигарету в урну. – Лиге платили, но теперь вроде кто-то другой сопровождать будет. А так китайцы вещь в себе, их особо не закрышуешь, потому что хрен поймешь, что там как. В бюджет заносят сколько говорят, ведут себя тихо, проблем от них мало.
Китайцы тут в свое время тоже повоевали за место под солнцем, насколько я слышал, но без особого успеха. Впрочем, свою самостоятельность отстояли, а кто там у них что внутри диаспоры крышует, уже никому не интересно.
– Ладно, поеду. Заправиться еще нужно, и дел хватает. – Я протянул руку уже на прощанье.
Машина завелась, двигатель зарокотал густым басом под капотом. Девяносто шестой год – последний, когда выпускалась эта модель. Сейчас ее вроде бы даже возродить хотят, легенда своего рода. Черная панель, сиденья из серой кожи, по-американски широкие и мягкие. Руль мизинцем вращать можно. Гонять на таком валком сундуке особенно не захочется, но в остальном… вполне. Высокий, широкий, тяжелый, тяговитый. Гусеницы? Не, на кой черт они ему, я на нем зимой из Форта ездить не собираюсь, да и не уверен, что он до зимы в моих руках будет, надо что-то более подходящее подобрать. А гусеницы на него пусть новый хозяин заказывает.