– Ох, Лидка! – с силой проговорила Марина. – Ох, накрутила себе! Ох, это надо же! Так ведь если так, то ты, выходит, самая у нас счастливая! Прямо хоть лопатой его у тебя греби, счастье, другим раздавай. Кому ты все это говоришь? Мне? Чем это ты так счастлива? Работой своей? Очень у тебя содержательная, интересная работа!
– Работа для женщины – это не главное.
– Что, любовь главное? – Брови у Марины демонстративно-удивленно поднялись. – Да он тебя эксплуатирует просто. Самым натуральным образом. Хочет иметь любовницу – и имеет. Да еще бесплатно совершенно.
– Марина! – запрещающе попросила Лида. – Мы с тобой уже говорили об этом.
Марина покивала.
– Да, с тобой бессмысленно говорить, я забыла. Пардон. А только я тебе еще раз скажу: эксплуататор он, и все. Будь у него кто другая – и бросил бы тебя, прощай, лапочка. Вот я его как-нибудь столкнемся с ним, проверю. Улыбнусь ему, коленку покажу, посмотрим, как в нем взыграет.
– Перестань. – Лида улыбнулась. Ей было смешно. – Не опошляй. Уж кто-кто, а ты-то все знаешь.
– Ох, Лидка. Я то знаю, что я вот шмотье красивое новое надела – иду, на меня все мужики смотрят. Не оттого, что шмотье красивое, а я в нем себя такой чувствую, что они не оглянуться не могут. Или же мне один с Диксона три года письма шлет, на фиг он мне нужен, этот с Диксона, а перестанет он мне писать – как-то мне не так станет. И уж любить кого – так чтобы самой отрада была, а не ему отрадой быть. То есть я не против, чтобы ему, мне это приятно, конечно, но чтобы не за счет меня. Нет.
Лида снова улыбнулась.
– Ну, а я не против шмотья. Где оно?
– Да уж не зажму, раз принесла. – Марина поднялась с кресла. – Так будут все заглядываться – поедешь со своим Палычем, а приедешь с кем другим. – Она сходила в прихожую, принесла оттуда большую, модную сейчас – на длинном ремешке, чтобы носить на плече, – сумку, раздернула молнию и стала вынимать изнутри и выкладывать на диван платья, кофточки, юбки. – Вот, гляди. Меряй, что нравится. Что подойдет, то и возьмешь.
Лида, глядя на это роскошество, пришла в настоящий ужас.
– Да ты что! Весь свой гардероб принесла?
– Что ты, весь! – сказала Марина. – У меня же настоящие любовники, а не твой эксплуататор.
– Марина! – моляще проговорила Лида.
– А вот поглядим! – не столько ей, сколько самой себе сказала Марина. И спросила через паузу: – Чего вы в такую позднятину едете?
– Так у него отпуск. А я же нынче в приемной комиссии работала, тоже не ходила. На Кавказе, кстати, воздух еще в эту пору теплый. Ну, а не будем купаться – ничего страшного. Главное, вместе.