Миша глядел на Андрея Павловича настороженно и с сомнением.
– Это вообще очень интересно, это вот, о проводниках. Не думал никогда как-то… Хотя едва ли. – По мере их разговора с Андреем Павловичем он становился все более и более уверенным в себе, и сейчас эта уверенность перешла даже в некоторую развязность. – Проводник – это ведь все разъезды. Все в дороге, дома только оклематься. А я женюсь скоро. Так что едва ли. Зачем жену оставлять дома одну? Это соблазн. А я хочу, чтобы семья была семьей, Вот я, вот она, и никакого зазора между нами.
– Одна-ако!.. – протянул Андрей Павлович – точно так же, как несколько минут назад, когда не нашелся что ответить Марине на ее слова, отыщется ли у него время для нее. – Это на ком вы собираетесь жениться? На Ане?
– Я здесь сижу, ее жду. Если бы не на ней, разве бы я стал говорить?
– И что, у вас уже твердый уговор?
– Нет, – ответил как отрезал Миша. – Я еще ей не предлагал. Я сегодня ночью решил.
– И так уверены, что согласится?
– А чего ж нет. Все они хотят. А она ко мне… да я с ней все, что захочу, могу – так она. Только пока не допускал себя. Если б не жениться, тогда бы можно, а так – попридержусь. Потом слаще будет.
– Одна-ако! Однако!.. – Андрей Павлович был в неподдельном изумлении. – Ну, вы настоящий феномен, Миша!
– Я не дурак просто, я жизнь понимаю. У меня отец ходоком был, ни одной юбки пропустить не мог. Наслушался я ора с мальства, насмотрелся… что, хорошее у него житье было? Ни себе, ни матери, ни нам. Нет, уж я женюсь – так чтоб семья. А если она куда в сторону, так я уж…
– Так я уж здесь! – перебил его речь Маринин возглас. Это она, с чашками и с кофейником в руках, быстрым бесшумным шагом вошла в комнату. – Что, про баб разговор? – поставила она кофейник с чашками на стол. – Не знала ни одной мужской компании, в которой разговор в конце концов не скатывался бы на баб.
– Мариночка! – разом перестраиваясь на нее, воскликнул Андрей Павлович. – А разве в женской не так же?
– Конечно, нет. В женской – на мужиков.
Миша засмеялся. С той развязностью, что прорезалась в нем, пока разговаривал с Андреем Павловичем.
– Все одинаковы!
– Одинаковы, Мишенька, – сказала Марина, – те, кто одинаковы.
Теперь, довольный Марининым ответом, захохотал Андрей Павлович.
– Это вы в смысле, что все-таки не похожи? – помолчав, спросил Миша.
– Не похожи, не похожи, – тоже смеясь, согласилась Марина. – Мужчины ведь, если сбоку посмотреть, это что? Черт те что и сбоку бантик. А женщины? Тоже черт те что, но без бантика.
– Перестань пошли́ть, Марина, – с ленцой, еще не остыв от смеха, сказал Андрей Павлович.