Блин.
Нет, так нельзя. Ходят же другие в Поход? Возвращаются из него, рожают. Могут, значит, может и она – нечего хныкать.
Аля смела с рубахи крошки, поплотнее заткнула брючины в сапоги, свернула сырое после травы одеяло и принялась паковать рюкзак.
Осталось два дня. Два туда, три обратно. Уже на день меньше, чем вчера.
Она много раз представляла этот момент.
Видела его во снах (всегда в кошмарных), воображала в различных вариациях, прокручивала в голове и убеждала себя не бояться. И всегда в собственном воображении она дралась – самоотверженно, бесстрашно, зло.
А теперь стояла, как соляной столп, судорожно сглатывала ставшую вязкой слюну и не могла пошевелиться, попросту приросла к земле – ватные ноги, ватные пальцы, ватная голова. Даже меч, кажется, сделался ватным.
Рассвет едва задался, верхушки деревьев только начали золотиться, а меж стволов еще темно.
Сердце колотилось, как бешеное; если бы проспала еще минут пять-десять, то попала бы в засаду. Ее попросту скрутили бы спящую, взвалили на плечо и унесли…
Их было трое. Все рослые, волосатые, затянутые в какие-то лохмотья, но крадущиеся по кромке леса бесшумно. Дикие.
Драться. Она мечтала драться. Верила, что сумеет.
– Ты всегда притягиваешь то, чего боишься…
Бабушка, черт возьми, пусть бы твоя философия хромала на одну ногу.
И двигались они к ее ночной стоянке. Знали! Не иначе, как знали, что она будет здесь сегодня, что доберется именно до этого места, ждали. Но как? Неужели среди стражниц есть продажные? Те, кто делится информацией об уходящих? А как же честь, справедливость? Что могут эти «дикие» предложить взамен? Что-то могут? Или совпадение?…
В совпадения Алеста не верила. Тем более не после того, как обернулась и увидела, что с обратной стороны к ее стоянке подбираются еще двое, – окружают, берут в кольцо.
Они точно знали о ее присутствии.
Куда? Куда же теперь? В чащу? Попытаться пробраться мимо них втихую? Спрятаться? Пересидеть? Раньше она мечтала о битве. Не столько о славе, сколько о победе, и в этих мечтах она, Алька, всегда выглядела прекрасно: в сверкающих доспехах, с блестящим разящим мечом, с улюлюканьем на губах – мол, эй, гады, посмотрите, как мы, женщины, воевать научились…
Вот только слова тренера так и не позабылись:
– Думаете, сможете хоть когда-нибудь сравниться с «дикими»? Холите надежду? Дуры! Они мужики, они всегда сильнее, они живут битвами и ими же выживают. Никогда у девушки не будет шансов против «дикого», никогда!
– Но зачем же мы тогда учимся? – растерянно спрашивали ученицы.
– А затем, чтобы верить, что эти шансы есть. А на деле только хитростью, только тактикой, но никогда прямой битвой! Не стройте на этот счет иллюзий.