— Эльза Скьапарелли…
"Скьапарелли?.. Ах, да… Это кто-то типа Дживанши, только "сейчасный". А глаза… Черт! Да она же marie-jeanne курит!"
Ответ был настолько очевиден, что даже странно, как она сразу не сообразила. Можно подумать, не знала, как пахнет анаша! Знала, разумеется. В ее молодые годы в универе многие баловались. Угар социализма, так сказать…
— Ах, да! Скьапарелли… Ну как же! Добрый вечер, мальчики! — "мальчики" сразу же разулыбались, как дети, а Ольга чуть нахмурилась.
— Ужин "подадут" в половине восьмого, — сказал, вставая из кресла у камина, Олег. — Выпьешь что-нибудь?
— А что есть? — она на секунду зафиксировала взгляд на огне в камине и направилась к пустующему креслу, стоящему как раз напротив кресла Ицковича. Это был маленький тактический успех, но лиха беда начало.
— Да, в принципе, все, что душа пожелает, — ответил Олег, кивая на открытый бар. — Итак?
"Красивые глаза…"
— Абсент, — сказала она, выпуская дым из ноздрей. Один знакомый, — еще там, в Москве, в двухтысячных — сказал как-то, что у женщин это получается весьма нетривиально, сексапильно — особенно у красивых женщин — и… еще как-то, но этого, последнего, она не запомнила. Впрочем, и бог с ним. Первых двух пунктов программы — вполне достаточно, а в том, что Жаннет красивая женщина, Таня нисколечко не сомневалась.
— Хм… — весьма театрально поднял левую бровь Баст фон Шаунбург. — Между нами, шер ами, абсент во Франции запрещен к употреблению. В Германии и Австрии, впрочем, тоже.
— А у нас разрешен, — тронул свои стильные тоненькие bacchantes "денди лондонский" со вполне русским именем Степан.
— В Англии много чего разрешено, — как-то непонятно прокомментировала его слова Ольга и чуть раздвинула в "рассеянной" улыбке едва тронутые бледной помадой губы. Красивые губы.
"Изысканно красивые… Тварь! Не Ольга ты!"
— Налей мне тоже… кузен, — добавила Ольга, как бы решив, что белое вино, которого еще немало оставалось в ее бокале, не так уж и хорошо, как ей показалось вначале.
"Кузен… А что она хотела сказать на самом деле? Любимый, дорогой?"
Абсент, — "И с чего это я о нем вспомнила?" — оказался не привычно-изумрудного цвета, а, как ни странно, красного.
"Красный абсент? Или Баст нас разводит, как двух дурочек? Но Ольга-то должна в таких вещах разбираться, но молчит".
Между тем, Баст достал из буфета два абсентных стакана — толстостенных, высоких, на короткой и относительно тонкой ножке. Отмерил с помощью мензурки… — "Как в школьной лаборатории, — хихикнула про себя Таня. — Сейчас бесчеловечные опыты будем ставить", — по одной части красной жидкости, а затем начал делать что-то такое, отчего все замерли и, буквально открыв рты, уставились на него.