— Я Александр. Я сплю в медкапсуле и вижу прекрасный сон. — ничего глупее ответить я не мог.
— А, ты новая игрушка моей сестренки! Хотя, нет… А поняла, ты ее новое увлечение, она рассказывала мне о тебе. Но вынуждена тебя разочаровать, ее сейчас здесь нет. Тебе придется прийти попозже. А может я смогу ее заменить? Что ты хотел?
— Я? Ничего. Я же говорю, я просто сплю и вижу прекрасный сон!
— Сон? Спишь? Что-то я ничего не понимаю. — ее рука коснулась моей щеки и ласковое и даже, можно сказать, нежное прикосновение пробудило во мне всех моих демонов. — Все ясно. Значит ты можешь пересекать Границу Миров только во сне. Но и это много, представители твоей расы на такое не способны. Как же ты это делаешь? Что это? Что у тебя на пальце?
— Кольцо. Я не знаю откуда оно взялось. Когда я очнулся, оно уже было.
— Узнаю свою сестренку. Ладно, раз ее нет, то я помогу тебе, но больше сюда, когда ее нет, не приходи. Она очень ревнива и может обидеться.
Из пола вырос роскошный диван, в форме раскрывшейся морской раковины. С нечеловеческой силой девушка швырнула меня на него и усевшись сверху притянула меня к себе. Плотоядно облизнув губы она прошипела:
— Ну что, начнем? — ее губы накрыли мои, и я утонул в этих серых глазах, в этих ледяных омутах. Мое сердце начало биться все медленнее и медленнее, а потом остановилось. На что похож поцелуй Богини Смерти? Наверное, на саму Смерть. Наверное, именно так выглядит поцелуй суккуба, вихрь эмоций, в котором переплелось все, и страсть, и холод, и желание, и страх. Мое тело выгнулось, а руки сами по себе обхватили ее талию, а губы впились ее. Я превратился в зверя, никакого иного желания, как выпить ее у меня уже не было, меня буквально поглотило ледяное пламя страсти и желания обладать. Тонкая ткань платья сминалась и рвалась под моими, внезапно ставшими чудовищно сильными, пальцами. Контролировать себя я уже не мог. Не остановил меня и тонкий испуганный вскрик девушки, она пыталась вырываться, но этим только еще больше распаляла меня. Ее тело плавилось в моих руках, превращалось в глину, из которой я мог вылепить все что захочу. Не знаю сколько длилось это наваждение, наверное, не очень долго. Взрыв чувств вернул мне способность соображать, пусть слабо, но более-менее связно. Сквозь кровавую пелену я смог наконец разглядеть лежащее подо мной истерзанное женское тело. Первым что я ощутил был страх и раскаянье, но потом я увидал глаза уставшей, но довольной женщины, мне показалось, что они даже слегка поменяли свой цвет с серого, на более теплый, слегка голубоватый.