- Не ври хотя бы самому себе, Рейнар, - со злостью в голосе произнесла Гитана. – Я же дралась с тобой в карете, и вижу, на что ты способен. Ты – не твоя ручная ведьма, а ты сам. Она лишь освобождает твою силу.
- Моё проклятье, - отрезал я. – Оно убивает меня!
- Меняет, - покачала головой Гитана. – Ты просто перестаёшь быть человеком, Рейнар, не более того.
- Тогда может и к лучшему, что инквизитор прикончит меня после того, как я убью Дракулести, - сказал я. – На смену одному чудовищу придёт новое.
- А это уже тебе решать, - с показным равнодушием пожала плечами Гитана.
- Я ведь могу освободить тебя, помнишь, - решил резко сменить неприятную тему я. – Присоединяйся к моей команде, как Абеле. Конечно, Чумного Доктора и Баума уже не вернёшь, но так мы сможем отомстить Дракулести за то, что он сделал с нами. Со всеми нами.
- Заманчиво, - произнесла Гитана, в голосе её промелькнула какая-то прямо-таки мечтательная интонация, она явно сама лелеяла планы мести поработившему её тирану. – Особенно после того, что он сотворил с Баумом, превратив его в безмозглую машину убийства. – Она попыталась поймать в ладонь хлопья пепла, сыплющегося с неба, но тот мгновенно распался тонкой пылью. – А чем ты соблазнил Абеле? Не думаю, что одного освобождения ему было достаточно.
- Я прострелил ему ногу в подземельях под замком Шварцвальдского вильдграфа и он угодил на Штырь Медузы. Знаешь же, что это за тюрьма. – Гитана только плечами пожала да махнула мне рукой, чтобы продолжал. – Он потерял свою ловкость и скорость, то, чем гордился всегда. Я отнял их у него, я же и вернул. Тому инквизитору, что пришёл со мной, служит один весьма талантливый врач и протезист Амбруаз Паре. Он сумел приживить Абеле протез, изготовленный механиками, с некой хитрой машинерией, которая вернула ему былую ловкость. Врач этот не побоялся работать с нечистым, не испугался его проклятой крови. Так что теперь наш наёмник снова скачет с прежней резвостью, разве что при движении машинерия издаёт негромкий скрип и скрежет. Абеле поначалу жаловался на него, но потом, видимо, привык, смирился как с неизбежным злом.
- Ловко, - кивнула Гитана. – Да только мне теперь уже ничего не нужно. Освободи меня от его рабского ошейника, и я тебе всё скажу, но при одном условии.
- Каком же? – спросил я, хотя и догадывался, чего она попросит.
- Ты прикончишь меня, - жёстко произнесла цыганка. – Мне незачем жить такой тварью, уродливой стрыгой. Раньше был хотя бы Баум и планы мести, которые я лелеяла, но после его окончательной смерти всё стало пустым и тщетным. Не хочу я такого существования дальше.