Толпа притихла и слушала. Некоторые смотрели на Яра сочувственно, но во взглядах большинства сквозила неприкрытая неприязнь. Среди обступивших его он заметил одного из полицейских.
— Бог словно колесо, под которое ты сам кладешь свою шею, словно овца, подставляющая горло под нож, ибо в том ее предназначение. Разве не был полон решимости Авраам принести в жертву сына своего Иакова, когда Бог пожелал испытать силу его веры?
Мужчины вокруг закрестились. Теперь, когда его окружала толпа, Яру была видна только верхняя часть деревянного креста, укрепленного на погрузчике. В момент паузы в речи деда Сергея он услышал щелканье пряжек, и на фоне верхушки креста мелькнуло бледноватое отрешенное лицо Игорька.
— Или ты думаешь, — налившиеся кровью глаза деда Сергея неукротимо сверлили глазами Яра, — что мне не жалко собственного внука? Думаешь, я засомневался бы умереть вместо него и скрыл бы, если бы раны Христовы открылись на моих руках? Ты считаешь, что мы позволяем себе что-то иное, кроме как выполнить волю Создателя? Показать ему, что, как повелось издревле, от святых Кирилла и Мефодия, и до дней сегодняшних мы готовы к жертве во имя и славу Господа, кровью и молоком подтверждая силу нашей веры?
В толпе вновь закрестились, а Яр подумал, что ему повезло. Специально забалтывать старика, чтобы потянуть время, не понадобилось. Напротив, дед Сергей пользовался разговором с пленником-иноверцем как поводом для проповеди, которая должна укрепить веру жителей Макеевки в то, что подобное жертвоприношение — единственно возможный и правильный вариант действий.
— Пойми, — голос деда Сергея стал тих и почти мягок, — раны Игорька в нужный час станут кровоточить сами, а мы всего лишь облегчим его страдания и скроем жертву от нехристей и язычников вроде тебя. От тех, кто не способен осознать величие сей жертвы. Кто не способен понять, что этот мальчик выходит на подвиг, равный библейскому.
Яр сглотнул слюну и громким трезвым голосом произнес:
— То есть если бы тебе и всем вам явился ангел, как он явился Аврааму, и воззвал к вам, и остановил руку с жертвенным ножом, то вы бы прислушались к его голосу?
Дед Сергей развел руки и все тем же ласковым тоном ответил:
— Конечно! Как можем мы ослушаться воли Господа, которую он выражает через слуг своих!
Яр удовлетворенно кивнул.
— То есть, если бы вы поняли, что ваше жертвоприношение не угодно Богу, или жертва бессмысленна, вы бы не стали…
Он не успел договорить фразу, когда увидел мелькнувшее в глазах деда Сергея беспокойство. Видимо, он сообразил, что планировавшийся перед жертвоприношением диспут принимает странный оборот, и бросил быстрый взгляд на стоящего неподалеку полицейского, который тут же выступил вперед.