Пуля, выпущенная почти наугад, нашла цель, в клочья разнеся камеру и лишив девушку единственного оружия.
Лика прижалась к стене. Глаза уже полностью привыкли в темноте, и она видела более или менее сносно. Скорее всего нападающие находятся в таком же положении.
Первого, попытавшегося войти в комнату, она ударила ногой в голову, с наслаждением услышав глухой стук — отброшенная ударом голова вошла в плотное соприкосновение с твердым дверным косяком. Тело рухнуло назад, на мгновение помешав остальным ворваться в комнату.
«Да сколько же вас, сволочи! — зло подумала она. — Ну, давайте, возьмите меня».
Из соседней комнаты послышались короткие хлопки — не такие, как щелканье бесшумных пистолетов, погромче. На мгновение стало тихо, затем она вдруг услышала голос — первые слова с момента начала нападения. И голос этот был сладостен, как самая лучшая песня, как глас с небес:
— Лика! Ты жива?
Пока Женька стоял у двери, напряженно прислушиваясь к звукам на лестнице, Борис, такой же заросший, грязный и пропахший смесью костра, пота и пороха, обнимал и утешал плачущую Лику. Когда все кончилось и напряжение боя спало, слезы хлынули из девушки потоком.
— Ну успокойся, малышка, все хорошо, все нормально. Все уже позади.
— Господи, что они хотели? Боренька, ты…
— Не знаю, девочка, не знаю. Но нам надо отсюда сваливать, и побыстрее. У тебя пять минут, собирай самое нужное, деньги, документы… в общем, самое-самое. И делаем ноги. Потом все обсудим, в более спокойной обстановке.
Она, всхлипнув, кивнула, попыталась вытереть глаза, размазывая косметику и превращая лицо в боевую раскраску пьяного индейца, и на дрожащих ногах бросилась за сумкой, куда стала, почти не глядя, пихать чуть ли не первое попавшееся под руку.
— Женька, что там?
— Пока тихо.
— Я соберу оружие…
— Не стоит, — ответил Евгений, не оборачиваясь и не отводя взгляда от лестницы. — Я уже посмотрел их пистолеты. Спусковой крючок оборудован чем-то вроде сканера отпечатка пальца. У нас таких пистолетов не делают. Воспользоваться им может только владелец.
— Ладно, хрен с ними. Лика, ты готова?
— Д-да…
— Так и пойдешь? В этой твоей, с позволения сказать, юбке и драной блузке?
— Ой… еще минуточку, я переоденусь.
Тремя тенями они выскользнули на лестницу, и Лика с трудом подавила вопль — чуть ниже, на ступеньках, лежали четыре тела. На три из них ей было глубоко наплевать, а вот четвертое… оно принадлежало как раз тому парню, для которого и надевались умопомрачительная юбочка и каблуки. Под телом расползалась лужа крови.
— Эт-т-то… эт-то не в-вы его?