— За нами хвост!
«Хвост» — это было еще очень слабо сказано. Два джипа — один темно-зеленый, другой синий — стремительно нагоняли не слишком торопливую, подозрительно звякающую на каждой неровности покрытия «девятку».
Борис бросил короткий взгляд в зеркало заднего обзора.
— Почему за нами? Мало ли кто?
— Чувствую, — коротко ответил Евгений, лихорадочно собирая ранее разобранную для компактности винтовку.
К тому времени, как последняя деталь встала на место, и обойма была загнана в соответствующий паз, джипы были уже рядом. А еще спустя несколько секунд все сомнения в их намерениях рассеялись, причем самым убедительным образом — в двух стеклах, заднем и ветровом, образовались вдруг дырочки, красиво обрамленные трещинами.
— Блин! — ругнулся Борис, вжимая до упора педаль газа. — Лика, пригнись! И натяни капюшон на голову.
Соревноваться в скорости с образчиками буржуйской техники было занятием совершенно бесперспективным. Мотор «жигулей» надсадно выл, демонстрируя готовность к борьбе, но получалось примерно, как у той старой лошади, что пришла к финишу последней, шамкая «ну не шмогла я, не шмогла». И эта колымага явно не была способна ни на что хорошее. Конечно, на брошенном на произвол судьбы Ликином «ниссане» уйти бы, возможно, и удалось, но кто знает, что у преследователей было приготовлено на такой случай. Вертолет? Или СУ-27? Во всяком случае, с ходу отметать никакие варианты не следовало.
Женька, не ожидая команды, натянул капюшон так, что снаружи остались одни глаза, и принялся прикладом винтовки выбивать стекло, готовя себе амбразуру.
— Не дай себя обогнать! — крикнул он Борису.
Тот, мёртво вцепившись в баранку, лишь сердито дернул плечом — какой тут, к дьяволу, не дать обогнать — на практически пустом шоссе. Тем более что редкие встречные машины, видя несущихся на полной скорости лихачей, предпочитали, по возможности, уступить полосу, в том числе и встречную. Поскольку правила — правилами, а осторожный дольше живет.
Позади хлопнула винтовка — конечно, стрельба из мчавшейся на последнем издыхании машины, готовой, при встрече с неровностью шоссе тут же улететь в кювет, никак не могла бы называться снайперской — хорошо, если вообще удастся попасть хоть во что-нибудь. Словно в ответ, вдребезги разлетелось боковое зеркало, приняв в себя пулю.
С обоих джипов велся интенсивный огонь — с каждого стреляли двое — один, высунувшись сбоку, и второй, вылезший по пояс в верхний люк. Стреляли из пистолетов, что было по-прежнему глупо, нерационально, и могло объясняться только какими-то внутренними, недоступными человеческому пониманию, причинами.