Пот заливает глаза. Психоматрица весьма достоверна — хотя кто мешал в общем-то лишить лицо образа, предназначенного для Арены, потовых желез. Наверное, так и надо сделать.
В следующий раз.
А пока — удар, парирование, нырок — и снова удар, снизу, в щель панциря. Интересно, а противник потеет? Наверное, нет — и даже не потому, что эти ракообразные игги, может быть, вообще не знают, что такое пот. Просто у них гораздо богаче опыт пребывания на Арене, и они наверняка учли все факторы, которые можно поправить, не нарушая Кодекса. Их матрицы предельно функциональны и почти лишены слабостей. И действуют чуть ли не на высшем уровне эффективности — чего людям остается только пожелать себе. Ничего, мы накопим опыт, мы достигнем идеала — если он вообще достижим.
А пока — выпад… блок… еще выпад…
Черт бы побрал этот Кодекс. Он разрешает тщедушному Женьке носить личину, к примеру, трехметрового тролля — но, скажем, болевой порог скрупулезно берется в точности равным человеческому. Да и не просто человеческому — его, Женькиному, персонально. И прочность нарисованных костей ни в коей мере не может превышать среднюю для хомо сапиенс… — и теперь вон, в трех шагах позади, пластом лежит Стас, его правая рука отрублена у самого плеча, а под неподвижным телом по зеленому песку расползается очень даже реалистичная лужа крови. В задницу бы им засунуть эту их реалистичность. Жаль только, не у всех членов Жюри есть эта самая задница.
Удар, сильный, безо всякого мудрствования — меч обрушивается на противника сверху, проклятый тонкий клинок, беспечно подставленный под стальную молнию, падающую с неба, не ломается — здесь, на Арене, оружие служит куда дольше, чем его хозяева. Но все же ему, клинку, не хватает массы, а длинной суставчатой руке — силы. Не зря же игги дерутся этими шампурами, на то, чтобы поднять тяжелый боевой топор, типа Борькиного, у них силенок не хватит. Да и надо ли оно им, мышцы мышцами, а Борька — вон он, скрючился на песочке, зажимая ладонью хлещущую из вспоротого брюха кровь. То есть это кажется, что он ладонью зажимает — ничего он уже не зажимает, его нейрококон уже отключен от психоматрицы, поэтому фигура на песке — так, просто картинка, элемент декорации. Хотя у нее до боли знакомые черты лица.
Интересно, титановый меч можно, а шлем из бронестекла — нельзя. Почему, собственно? Или кому-то из Жюри очень хочется видеть мертвое тело женщины с торчащей из глаза шпагой? Или это хочется видеть не членам Жюри — и в самом деле, они-то уж насмотрелись, наверное, на всю оставшуюся жизнь, а миллионам и миллионам зрителей, которым сейчас транслируют это действо. А также всем тем, кто захочет просмотреть запись. Им нужно шоу, и в этом большинство этих пернатых, шипастых, слизистых и других странных созданий мало отличается от людей. Хлеба и зрелищ. Будет вам зрелище, будет. Куда же без него?