Одинцов некоторое время помолчал, затем почему-то оглянулся на дверь кабинета Бурого и сказал, вдруг понизив голос:
— Ну… допустим. И что?
— Ты можешь с ним поговорить насчет…
— Так, Мишка, — медленно протянул Одинцов, — ты хочешь, чтобы я отправился в ссылку вместе с тобой. А, учитывая настроение Бурого, возможно, что и прямо в народное хозяйство. Ха-арошая мысль!
Некоторое время он внимательно изучал Мишкино лицо, пока тот не почувствовал, что краснеет. Ну ладно он, все равно мысль об увольнении уже прочно засела в голове. Вот раскрутит это дело и двинет к Петьке, в напарники. А Одинцову-то зачем жизнь портить? В конце концов, может, и сам справится.
— Ладно, бес с тобой, — вдруг махнул рукой Гена. — Давай, что там тебе посмотреть надо… ничего не обещаю, но что смогу — сделаю. К твоему возвращению.
Бурый был, конечно, свиньей. Он не стеснялся брать взятки и очень обижался, если давали мало. Обида эта, как правило, обходилась виновным дорого — в прямом смысле, то есть увеличением тарифа. Полковник, не моргнув глазом, способен был подставить любого, если это было бы для него выгодным. Он не терпел свободомыслия у подчиненных, он был способен на любую подлость и с радостью лизал зад начальству — по поводу и без повода, просто так, для профилактики. Он был просто подонком… но он спас жизнь человеку. Отъезд Михаила послужил основанием для снятия наблюдения за ним и отмены приказа. Приказа на ликвидацию.
Аэропорт Шереметьево был переполнен — и главное, совершенно непонятно, почему именно. Вроде бы лето, традиционно жаркий месяц для всех видов транспорта, еще не наступило, более того, еще не наступала и весна — а людей здесь было раза в три больше, чем нужно.
Прежде чем Леночка успела высказать свое «фе» по поводу того, что они приехали сюда за час до начала регистрации, Саша очень удачно успел занять свободное место и усадить подругу жизни вместе с ее чемоданом. Сам же отправился на разведку.
Последние две недели оказались полностью забиты хлопотами, связанными с предстоящим отъездом. В конечном итоге Саша почувствовал тихую ненависть к туроператорам, Египту, чемоданам, экзотическим и не очень тряпкам, кремам «от» и «для» загара, ластам, солнечным очкам и прочему барахлу, которое совершенно необходимо было взять с собой. Сам он считал, что гораздо лучше купить все необходимое на месте, а ехать налегке. И так предстоит таскать в Хургаде чемодан с шубами, поскольку погода в Москве была явно не африканская.
Бывший однокашник Александра, что работал теперь в турфирме, встретил их с довольным выражением на лице. Зима… клиентов не так много, к тому же встреча со старым приятелем — в общем, он просто излучал счастье.