У соседки Маши, которая почему-то вызвалась быть в качестве провожатой, заискрились бусинки слез в уголках темных глаз, натруженная рука матери, комкавшая платок, припала к вздрогнувшим губам.
Зеленый глаз светофора и все ускоряющийся метроном колес воздвигли непреодолимую преграду между прошлым и будущим, между неистребимым кровным ароматом отчего дома, родного гнезда, и пьянящим своей неизвестностью будущим.
Еще не улеглось волнение, вызванное расставанием с близкими, но в глазах, а особенно в голове, уже четко фиксировались детали окружающей обстановки, людей, наполнивших плацкартные купе пассажирского поезда начала пятидесятых годов прошлого столетия, ежедневно курсировавшего между Казанью и Кировым, и делающего непродолжительную остановку в Ижевске. Нет, это еще не был современный лайнер железных дорог, отличающийся удлиненными стеклянными витражами с фирменными занавесками и авиационными скоростями. Скорее это был неспешный путник, одетый в простые одежды, с сумой и посохом в руках, который был счастлив тем, что медленно изменяющийся западноуральский ландшафт, перемежающийся холмами, живописными дубравами и хаотично разбросанными полями, не нарушал привычного хода мыслей, позволял полной грудью вдыхать душистый аромат смешанного леса, а прихотливо изгибающаяся дорога не утомляла глаз своим однообразием.
Поздоровавшись, я вошел в купе, забросил на третью полку легкий прямоугольный чемодан, спрятанный в чехол зеленого цвета. Моими соседями по путешествию оказались женщины, одетые в большинстве своем в теплые плисовые душегрейки и повязанные в платки, с довольно строгими, но спокойными и приветливыми лицами. Между ними протекала неторопливая беседа.
Попутчицы спокойно, без суеты потеснились, уступая место новому пассажиру, прерванная было беседа вновь возобновилась, и, как водится у русских людей, особенно вдали от столиц, вскоре в разговор был втянут и я. Назвав свое имя, сообщил, что, после успешного окончания индустриального техникума еду на учебу в известный в стране Ленинградский военно-механический институт (ЛВМИ).
Благородные намерения молодого человека тотчас же получили неподдельное одобрение присутствующих, а еще не старая уроженка Казани, сидящая у окна, посетовала на своего сына, который вот так же мог бы стать образованным человеком, да рано женился и теперь тянет лямку токарем на авиазаводе.
За окном, между тем, еловый лес чередовался с пихтовым, хотя и здесь на освещенных полянах, как стройные девушки, белели березы вперемежку с кудрявыми липами, а кряжистые дубы, словно добры молодцы, бросали несмелые взгляды в сторону своих белоствольных подруг. В разрывах леса просматривались ржаные и ячменные поля, на косогорах темнели деревянные избы, на зеленом ковре лугов там и сям пестрели черно-белые холмогорки и красномастные буренки эстонской породы. Яркая природная палитра приглушалась пыльно-серыми пятнами овечьих стад, медленно колышущихся на склонах холмов в лучах знойного послеполуденного солнца.