застарелый.
— Пошевеливайся! — скомандовал голос позади него. Дубинка Зигмунда с силой ткнула его в затылок, заставив яркие звездочки заплясать у него перед глазами. Пленника подвели к основанию лестницы. Послышался веселый перезвон ключей, напомнивший звук колокольчиков. Замок щелкнул.
Когда дверь открылась, Майкла снова толкнули и потянули внутрь. В своем полубессознательном состоянии он разглядел комнату с бревенчатым потолком и каменными стенами, последи которой на проводе свисала одинокая лампочка. На полу плясали тени, часть комнаты не освещалась. По кругу были расставлены стулья. Также в комнате находилась некая машина с шарнирами, свернутым кабелем и огромным щипковым зажимом. На другом устройстве, похоже, был закреплен переносной бак с водой на одном конце, а на втором находился некий инструмент, напоминавший пекарский пинцет, и Майкл сомневался, что его использовали для заморозки тортов ко дню рождения.
Он слышал, как закрылась дверь позади него. Затвор был задвинут со злобным металлическим лязгом, запросто могущим заставить любого пленника начать плакать и стенать в ту же секунду. Здесь не было окон. В воздухе пахло уксусом и острой горечью химического дезинифицирующего средства.
И страхом. Непрекращающимся, зловонным страхом.
Майкла потянули вперед, люди вокруг двигались быстро.
Машины в помещении были пройдены, уступив место неким средневековым атрибутам. Красные угли светились в жаровне, на которой докрасна разогревалась кочерга, а рядом стояло одно из древнейших пыточных орудий — прямоугольная деревянная стойка, на которой крепились ролики и веревки… этот пыточный агрегат назывался дыбой.
При одном взгляде на это что-то внутри Майкла Галлатина зашевелилось и прорычало собственному нутру сигнал к сопротивлению… но это был просто рык, за которым ничего не последовало. Он не собирался сопротивляться. Он больше не мог изменять плоть и покрываться шерстью — его дух утратил силы на это. Все было кончено, и Майкл Галлатин готов был умереть.
Но его похитители этого не знали.
— Росс, — командным голосом обратился Снеговик.
Пока Майкла держали, Росс бил его. Кулаки в черных перчатках нещадно врезались в ребра, плечи, челюсть, нос и скулы. Ноги окончательно предали Майкла, и он провалился в темноту.
Он знал, что лежит на спине, а его запястья и лодыжки связаны веревками. Он слышал треск пыточного орудия: ролики громыхали, веревки напрягались, и давление в руках и ногах начинало нарастать.
В лицо вдруг плеснули теплой жидкостью. Майкл несколько раз сплюнул. Его опухшие глаза, открывшись, больше походили на мелкие щели. Он почувствовал запах и понял, что в него плеснули мочой, причем, принадлежавшей нескольким мужчинам.