С тех пор наш стиль работы изменился. Мы больше не обговаривали систему условных знаков. В нужный момент я находил благодатную паутинку, улавливал направление рубиновой стрелки и посылал по ней образ предмета. Фокус стал более изощренным и теперь пользовался у нашей непритязательной публики небывалым успехом.
Так длилось до тех пор, пока цирк не заехал в Капиталлу. Я опять оказался в родных пенатах, хотя выступали мы в Предместье, но мне всё равно была приятна встреча с городом моего детства. Именно здесь после очередного выступления ко мне неожиданно подошел человек, внешностью очень напоминавший господина Батлинга.
– Ну-ка, сынок, расскажи поподробнее, как ты это делаешь, – ласково обратился он ко мне.
Тем же вечером за мной приехала карета с темными занавесками на окнах. Больше бродячего цирка я никогда не видел, для меня началась новая жизнь.
* * *
Сентиментальное путешествие я проделал вчера вечером в родной мансарде, с кружкой охлажденного пунша в руке. Его я приготавливаю по старинному пиратскому рецепту, вычитанному как-то в древней книге: крепкий ямайский ром, сухое красное вино, мед, сахар, ананасовый сок и немного специй. Тут главное – соблюсти пропорции, и у меня есть собственная формула. Вкус и крепость напитка просто восхитительны! Я прихлебывал из кружки, вспоминал свою жизнь и одновременно продумывал схему беседы с Наставником. Именно так мы их называли – людей, открывших для нас мир информационных взаимосвязей.
И вот я стою перед неброским зданием с вывеской «Академия Прикладных Знаний». Привлекать внимание здесь никто не стремится, и здание расположено под боком Университета Естественных Наук.
Этот старейшина учебных заведений страны выглядит основательно и тяжеловесно. Помпезное крыльцо главного корпуса – крылатые львы у подножья длинного ряда мраморных ступеней, портик с величественной колоннадой, золотые метровые буквы над входом сообщают миру, что здесь, собственно, расположено.
По всей территории разбросаны учебные корпуса. Меж ними по выложенным брусчаткой аллеям бегут студенты в мантиях, окликают друг друга, смеются. Неторопливо шествуют преподаватели в старинных напудренных париках, ведут неспешные беседы, чинно раскланиваются со студентами. Кажется, попадаешь в прошлый век...
А вот на задворках, за столярной мастерской, у заброшенной рощицы приютилась Академия. Здесь нет просторных лекционных залов, многолюдных аудиторий и учебных классов, увешанных наглядными пособиями. Не слоняются толпы студентов, не слышно веселых молодых голосов и смеха. Тишина и запустение. Одноэтажный домик хитро щурится на соседа-гиганта подслеповатыми окнами.