Она берет его в руки и радостно смотрит на содержимое.
– Мой синий дракон!
– Я говорил со специалистами. Они сказали, что ваша комната не пострадала. – Брэндон садится напротив нее, занятый своим сэндвичем; Виктор из вежливости делает вид, что не замечает румянца на его щеках. – Вам все вернут, как только мы получим разрешение. Но их мне все-таки отдали.
Инара раскрывает пакет, кладет себе на ладонь маленькую фигурку и большим пальцем гладит крошечного медвежонка в пижаме, спящего на его согнутых лапах.
– Спасибо, – произносит она шепотом.
– Не ожидал от вас такой любезности.
Она улыбается.
– Вик, криминалисты обыскивают дом. Они сообщат, если найдут фотографии.
Беседа на некоторое время прерывается. Инара обворачивает руки салфетками, чтобы взять горячий сэндвич. Когда с едой покончено и мусор выброшен, она берет маленького дракона и зажимает в ладонях.
Виктор понимает, что теперь можно действовать решительнее.
– Что произошло с Эвери?
– В смысле?
– Отец наказал его?
– Нет. Они просто поговорили об уважении к личной жизни каждого. Он сказал, что не следует относиться к Бабочкам, словно это собственность. Это такие же люди, и нужно относиться к ним с уважением. По словам Деса, отец напомнил Эвери, что ему, так или иначе, запрещено ко мне прикасаться, учитывая мой ожог. Вернее, «учитывая предыдущий инцидент». Дес никогда не спрашивал о шраме у меня на бедре. Если не задавать лишних вопросов, то и голову из песка вынимать не придется.
– Значит, все вернулось в прежнее русло.
– Вроде того.
– Но что-то пошло не так.
– Да. И началось это с Кейли.
* * *
Вернее, началось все с Эвери. А Кейли стала жертвой обстоятельств.
С начала семестра мы с Десмондом стали реже видеться. Шел последний год его обучения, и расписание было довольно загруженное. Но он приходил по вечерам и брал с собой учебники, чтобы заниматься. Я помогала ему, как помогала когда-то Уитни, Эмбер и Ноэми. Только теперь без текилы. Блисс тоже помогала: смеялась над ним всякий раз, когда он ошибался. Даже если ошибка была пустяковая.
Вообще, Блисс смеялась над ним при любой возможности.
Эвери был чернее тучи. Он видел, как Десмонд освоился в Саду. Как я уже говорила, Десмонд нравился Бабочкам. Он не приставал с расспросами. Вернее сказать, вопросы он задавал, но не требовал от них ответа.
Иногда он спрашивал их имена. Но так уж у нас повелось, что свои имена мы называли только перед смертью. Однако мы говорили ему, что Симону когда-то звали Рейчел Янг, а Лионетту – Кэссиди Лоуренс. Тех, кому лишнее напоминание уже не причинит боли.