На бабушке был новый костюм, в этот раз ярко-фиолетовый. Только это и указывало на то, что она вообще двигалась с места.
Я дождалась рекламы и прокашлялась.
– Я убралась в комнате, – сообщила я. – Если там окажется хоть одно чучело, я спалю дом.
Она рассмеялась и шлепнула меня.
– Хорошая девочка. Мне нравится твоя решимость.
Так я перебралась к бабушке.
Обстановка переменилась, но жизнь протекала по-прежнему. Раз в неделю один дерганый парень доставлял бабушке продукты. Она давала ему чаевых почти на сумму заказа, поскольку это была единственная причина, почему он приезжал в наш район. Можно было просто позвонить в магазин и включить в заказ что-то еще. В школе, куда меня определили, я практически ничему не научилась. Учителя даже не отмечали отсутствующих, потому что не хотели, чтобы те остались еще и на второй год за прогулы. Не сомневаюсь, что там работали и хорошие учителя, но таких было слишком мало, и мне они не попадались. Остальным не было до нас никакого дела – лишь бы платили зарплату.
Ученики всецело поддерживали такое положение вещей. Наркотики продавали прямо в классах, даже в младшей школе – по указанию взрослых братьев или сестер. Когда я перешла в среднюю школу, там всюду стояли металлодетекторы. Но никто и пальцем не шевелил, если они срабатывали, а происходило такое регулярно. На пропуски никто не обращал внимания, и даже если тебя не было несколько дней подряд, никто не звонил тебе домой.
Как-то раз я из любопытства просидела дома целую неделю. Мне даже штрафного задания не дали, когда я объявилась. Я вернулась только потому, что стало скучно. Это было печально. Я ни к кому не лезла, и меня никто не трогал. С наступлением темноты я не высовывалась из дома и каждую ночь засыпала под звуки выстрелов и сирен. А когда приходил газонокосильщик, дважды в месяц, я пряталась под кровать на тот случай, если он войдет в дом.
Ему было под тридцать, может, чуть больше. Джинсы на нем всегда были слишком тесные и узкие. Так он пытался обратить внимание на свое достоинство – но даже в том возрасте я не видела в нем ничего выдающегося. Он называл меня своей милой девочкой. Если мы пересекались, когда я возвращалась из школы, он трогал меня и просил передернуть ему. Однажды я пнула его, точно по яйцам. Он матерился и гнался за мной до самого дома, но в прихожей налетел на оленя, и бабушка наподдала ему за то, что он отвлек ее от сериала.
После этого я всегда ждала у заправки в паре кварталов, пока он не проезжал на своем грузовике.
* * *
– И родители ни разу не поинтересовались, как у вас дела? – Виктор понимает, что вопрос довольно глупый, но сказанного не изменишь. Он кивает, едва у нее кривятся губы.