Рэй идёт за нами, но затем останавливается поговорить с каким-то парнем. В толпе я вижу Дэрэка и резко останавливаюсь. Я всё ещё была не в настроении с ним разговаривать о вчерашнем. Сегодня он оставил мне более десяти сообщений с извинениями, но я не ответила ни на одно из них. Не знаю, злюсь ли я всё ещё на него или просто хочу прожить один день без вечных споров, воспоминаний и драм.
Глава 14
Эмили
Вместо того чтобы пойти танцевать Кэйси повела меня в отдалённую часть комнаты, где музыка была не такой громкой. Она села на диван и жестом показала мне сесть рядом. С нескрываемым удивлением на лице я посмотрела на неё.
- И что мы здесь делаем?
- Это ты мне скажи, - не глядя мне в глаза и качая ногами, как маленький ребёнок, ответила Кэйси. – Мне показалось, что тебя нужно срочно спасать.
Я молчала. Врать и тем самым защищаться мне совершенно не хотелось.
Когда я так и не села рядом с Кэйси, она поднялась на ноги и одёрнула своё платье, которое по своей длине больше напоминало футболку, но кто я такая чтобы судить, если на мне платье было ничуть не длиннее?..
- Пойдём, – Кэйси повела меня через толпу к выходу из дома.
Жара спала и ночь понемногу наполнялась прохладой. Я любила такое время суток, когда всё чувствовалось по-другому. Ночь и темнота никогда не нагоняли на меня страх. Для меня это всегда становилось временем, когда всё снимает свои маски, когда мир замедляется, и ты начинаешь замечать то, чего не мог увидеть днём. Ночь – это как нажать «стоп кадр», замедлить бег, чтобы вдохнуть полной грудью, набираться сил, для того, чтобы через несколько часов снова бежать.
Мы шли с Кэйси в тишине, пока не оказались на детской площадке. Мы сели на качели, расположенные близко друг возле друга, и я улыбнулась, когда Кэйси взяла мою руку. Мы всегда делали так в детстве. Кэйси боялась качелей, не знаю, откуда у неё была это фобия, но мы всегда катались вместе, взявшись за руки.
Я улыбалась, вспоминая детство и те времена, когда наши страхи были ничтожно малы и совершенно необоснованные. Я улыбалась, а слёзы текли по моим щекам. Я не чувствовала себя размазнёй, когда плакала, напротив, мне казалось, что чувства понемногу возвращаются ко мне. Я начинала чувствовать, как моё сердце, закованное в цепи недоверия и лжи, освобождается. Я чувствовала, как всё, что меня окружает становится светлее и ярче, как будто кто-то снял с меня чёрные очки, которые не давали мне увидеть всё хорошее. И я плакала…. Впервые за долгое время я плакала не потому, что мне было плохо, а потому, что мне было хорошо.