- Не будет, - кивнул Зег, стремительно разворачивая бич и ловко щелкнув самым кончиком по обнаженной спине поднимающегося Вэйра. Тот вздрогнул от резкой боли в обожженной коже, почувствовал, как стекают по лопатке капельки крови, снова ощутил вздымающуюся внутри волну бешенства и едва не задрожал от ненависти. Но Даст вовремя наступил ему на ногу, предупреждающе стиснув локоть, и он сдержался. Только побледнел как полотно и тяжело задышал, с трудом различая палубу за набежавшей на глаза пеленой безумия.
- Отдыхайте, пиявки, - донеслось до него откуда-то издалека. - Сегодня, на ваше счастье, ветер вполне приличный, так что на парусах пойдем. Да еще маг помог со своей волшбой - от его силы всегда ветер поднимается. Так что радуйтесь и молитесь, чтобы он избавил вас от весел на следующие три дня. Потому что в противном случае прогулка по реке покажется вам развлечением.
Вэйр с трудом смог сесть на лавке, когда Зег так же лениво сплюнул ему под ноги и медленно пошел дальше, время от времени раздавая щедрые пинки зазевавшимся невольникам или оглаживая их голые спины жестким кнутовищем. Юношу буквально трясло от бешенства. Его пальцы, вцепившиеся в железные оковы, побелели от напряжения, губы подрагивали, а в ясных голубых глазах то и дело вспыхивали странные огни, при виде которых даже Даст опасливо отодвинулся.
- Эй, ты чего?
Вэйр медленно повернул голову, и южанин вздрогнул, когда вместо голубых радужек на него уставились два бездонных, почти черных омута, в которых пылала дикая злоба.
- Вэйр? Не злись, а? Я же за дело... иначе Зег бы тебя просто убил, понимаешь? Эй... ты хоть слышишь, что я говорю?!
Юноша с явной натугой кивнул и снова отвернулся, к огромному облегчению обоих соседей. А потом ровно сел, выпрямив спину, на которой красовалась длинная кровоточащая ссадина, вперил неподвижный взгляд прямо перед собой и поджал бледные губы так, что они почти исчезли с его напряженного лица.
Хит на всякий случай отодвинулся, чтобы не касаться Вэйра даже плечом, а Даст непроизвольно поежился: ничего себе. В мальчишку словно демон вселился. Он, конечно, с самого начала был не слишком покладист, но сегодня словно с цепи сорвался - того и гляди, прыгнет, рыча и брызгая слюной. Его словно распирает изнутри неугасимая ярость, он прямо весь кипит от бешенства, вот-вот взорвется. И ярость эта так и клокочет, готовая в любой миг вылиться наружу чем-то совсем страшным. Плещется в его глазах, беспокойно шевелится, как потревоженное море, да так. что пацан буквально переполнен ею. Только такого тронь - кинется, напрочь позабыв обо всех договоренностях и объяснениях. Да и сейчас он вряд ли понимает, что ему говорят - сидит, словно кол проглотивши, молчит, сжимает весло так, что столетняя, отполированная до блеска и насквозь просоленная древесина вот-вот треснет. Скулы свело, брови сошлись на переносице, шрам на щеке побелел окончательно, как бывает у диких варваров, обитающих на самой окраине пустыни Горо. Светлые волосы потемнели от пота и грязи, торчат во все стороны страшноватыми колтунами, придавая простому деревенскому пареньку жутковатый ореол восставшего из небытия демона. Из раны на спине до сих пор сочится кровь, но, кажется, он даже боли не чувствует. Вообще ничего не чувствует. Не видит и не слышит, к тому же. Как неживой.