Американские дипломаты без особых обезболивающих средств выкручивали руки лидерам стран Евросоюза и своим союзникам в Японии и Австралии, натравливая их на Россию. В Луганской и Донецкой областях прошли референдумы наподобие крымского. В самопровозглашенных республиках Новороссии появились свои «вежливые люди», готовые вернуть эти исконно русские земли в состав России, как Крым. Такие же герои появились в Одесской и Харьковской областях. В Киеве в панике заговорили о том, что весь юго-восток Украины уйдет к России вслед за Крымом. На Западе неуступчивость Москвы, поддержавшей Новороссию деньгами, продовольствием, кадровыми «добровольцами» и оружием, восприняли, как вызов, и наложили на нее санкции с таким расчетом, чтобы как можно больнее ударить по самому Путину и его ближайшему окружению, а затем и по всему народу России в целом. Такого противостояния Запада и Востока не было со времен кубинского кризиса.
Украинские власти даже не попытались говорить со своими согражданами на юго-востоке. Сторонникам федерализации ответили обвинениями в терроризме и огнем из установок залпового огня, кассетными и фосфорными снарядами. Началась «антитеррористическая операция» (АТО) в Новороссии, в ходе которой предстояло погибнуть тысячам мирных жителей, в том числе сотням детей. Сотни молодых украинских призывников погибли и пропали без вести в огне этой войны. Никакие перемирия не соблюдались. Украинская артиллерия круглосуточно обстреливала Донецк и другие города Новороссии. АТО стало восприниматься в России, да и многих других странах мира, как синоним страшного преступления против русского народа — «геноцида»…
Сандер вернулся в Вашингтон всего на день — его ждал Бриггс в Майами, скорее всего с новым заданием. Он торжественно объявил: «Семейство Липски пополнилось. Это Лиза — моя жена. Готовьтесь к свадьбе. Через три дня вернусь, и мы распишемся». Мать и отец Сандера приняли его невесту как родную. Они были не столько в восторге от Лизы, сколько от того, что Сандер наконец женится — все-таки ему было уже 37 лет, а старики хотели внуков. «Конечно, было бы лучше, — рассуждала будущая бабушка, — если бы Лиза была еврейкой, но в наше время половина еврейских мальчиков в Америке женится на гойках, и от этого никто еще не умер».
В Майами Бриггс встретил его радушно и поздравил с отличным результатом командировки. На его вопрос, что собираются делать с добытыми им сведениями дальше, Бриггс только развел руками. «Не знаю, друг мой, не знаю. В Вашингтоне, по-моему, тоже не знают, что делать дальше. Все эти санкции мы придумали затем, чтобы убрать Путина. С ним Америка не может больше иметь дело. Мы думали, что он так же надоел русским, как и нам. Мы рассчитали, что санкции ударят по интересам его ближайшего окружения, прежде всего по их деловым интересам, по их привычке жить шикарно, вкусно и модно. И тогда они соберутся вместе с олигархами, у которых есть своя охрана, вооруженная до зубов, и скажут: “А не пора ли господину Путину на покой, пока он нас всех окончательно не разорил?” И выгонят его из Кремля на его дачу. А. если он сам добровольно не уйдет, поднимут оппозицию, которая начнет кричать у Кремля изо дня в день: “Путин, уходи!” И в конечном итоге столько народа потребует его отставки, что он сам уйдет.