Фэш хлопнул себя по лбу от безысходности. Как он мог забыть про венгров. Они порвут его. Он совсем забыл подготовить договор. Отец его убьет.
- Я в пробке.- обреченно выдохнул он.
- Фэш,- взвыл отец.
Он очень редко называл его по имени. Только тогда когда безумно ненавидит или безумно горд. Пожалуй, сейчас второй вариант.
- Я и договор будем через час.- мимолетно бросил парень и отключился.
Отец хотел еще что-то сказать парню,но Фэш не успел это расслышать.
Фэш начал вытаскивать все имеющиеся документы в поисках договора на первое лицо еще надо успеть написать речь. Но Фэш не был уверен, что успеет. Документы в хаусном порядке вылетали из папок. Фэш раскидывал руками документы в надежде найти нужные файлы. Фэш мимолетно пробегал глазам по строчкам названиями ища нужное. Он уже несколько раз пожалел, что не убрал все аккуратно. Но от его страданий вещи быстрее не находились.
Пробка начал продвигаться быстрее. Неугомонные водители гудели друг другу, будто от этого пробка двинется быстрее. Но это столица, тут не так все просто.
Фэш не заметил, как прошло уже больше часа, а пробка сдвинулась на жалкие полтора метра. Он с ужасом посмотрел на часы.
Если его убьют, то это будет на совести Огневой. Поему-то решил так парень. В последнее время ему просто не на кого спихивать свою вину. Он не привык это делать просто считал, что он может, обложатся, что он лучше других и такого просто не может случиться и поэтому всегда искал крайних. В прочем, как и в этом случае.
Пробка медленно разошлась, и машина парня быстро вырвалась вперед…
*
Василиса медленно сползала на пол по холодной стене в гостиной. Губы медленно дрожали в слабой ухмылке. Она не улыбалась она просто устала. От такого обращения к себе.
Она не вещь!
Именно так хотелось ей закричать. Всю жизнь она была на побегушках у Мортиновой,а отец за человека не считал. Такой холодности и отреченности не чувствовал не один ребенок,а она так прожила семь лет.
Издевательства со стороны жены отца и самого отца она уже привыкла,а вот со стороны парня была даже обидно. Неужели он даже за девушку ее не принимает. Неужели она для него лишь вещь, которую он просто обязан оскарблять и обижать. Не хватало еще, чтобы он ее ударил. Но выбора не остается. Или Мортинова с ее ненавистью или тихо жить с Драгоцием,а когда спектакль кончится сбежать от него в общагу или съемную квартиру. Главное подальше от всей этой чокнутой жизни, где она всего лишь плод оскорблений и унижений.
Маркель вскочил с дивана и бросился к Василисе, которая сейчас скулила как собачка. Слезы ручьем скатывались по ее щеками от каждого всхлипывания голова, словно наливалась свинцом и тянулась вниз.