Оба были без сознания и очухиваться, как я понял, не собирались. Связаться с другими было невозможно по двум причинам. Первая – защитные экраны не пропускали радиоволны, а вторая – проводка интеркома всё же поджарилась. В итоге мной было принято решение, что будет лучше отнести этих двоих в центральный отсек – есть шанс, что щиты всё же сработали и там никто не вырубился или хотя бы не все, а ещё там рядом был стыковочный шлюз, так что в любом случае надо туда.
Джонни я закинул себе на плечо, всё же он был худющий и раза в полтора уже меня, а Бена пришлось тащить за загривок – слишком уж он тяжёлый был. По дороге замечал странные вмятины в корпусе станции. Странными они были потому, что вообще присутствовали, но готов поспорить это от различного мусора, что тащила в себе эта Космическая Буря – камни и прочее. Хорошо ещё, что нигде разгерметизации нет, а то было бы совсем весело.
Угадайте, кого я встретил по дороге? Ещё два без сознательных тела – одно принадлежало идиоту, а другое – девушке идиота.
- Твою мать… – вырвалось у меня при их виде.
Теперь ещё два мешка с костями тащить – супер!
Всех четверых даже при всём желании (а его-то как раз и нет) я не утащу. Просто потому что у меня, к счастью, две руки, а не восемь. Искусственная гравитация, как и всё на свете, имеет свои плюсы и свои минусы, так что пришлось пока что оставить Виктора и Сью там, где я их нашёл и расправиться с первой партией груза, а то Бен с каждой минутой всё тяжелее становится, хотя может мне кажется.
- Какой же ты тяжёлый, Бен… вернёмся, посажу тебя на низкокалорийную диету… – совершенно не осознанно проговаривал я мысли вслух.
Мозг был в состоянии крайнего тупежа и на обработку любой новой информации тратилось неприлично много времени, поэтому любой случайный наблюдатель мог увидеть следующую картину – зомби (а именно так я себя в тот момент ощущал, не очнувшимся, но восставшим из мёртвых), который тащит двух людей и что-то постоянно бубнит себе под нос, что-то явно нецензурное. Вот так со скоростью пьяной трёхногой черепахи я и добрался до центрального отсека.
Он заметно отличался от тех частей станции, что я успел пройти, таща на себе этих двух. Во-первых, всё цело. Серьёзно, ни одной перегоревшей лампочки, на полу никаких осколков, провода не торчат, каких-либо дефектов тоже не наблюдается, даже свет не мигает. Во-вторых, тишина, такая, что мои шаги, казались грохотом.
- Есть кто?! – громко, на сколько это позволяло моё наипаршивее самочувствие, крикнул я.
Мой голос несколько раз отразился эхом по всему отсеку и снова воцарилась тишина.