– Это, – торжественно сказал он, – лучшее за последние…
Глухой рев за спиной оборвал его речь.
Оба повернулись так резко, что руку напарника Йонге почти сбросил.
Теперь на обзорной площадке был еще и яут. Он стоял совсем недалеко, и Йонге машинально подивился, как это гигантский инопланетчик умудрился подкрасться так неслышно.
Сайнжа задрал голову, распахнул челюсти и смотрел в потолок до предела выкаченными глазами. Йонге видел, как блестят желтые круги – в них почти не было зрачков. Сайнжа сделал шаг вперед, другой, пошатнулся и неожиданно бухнулся на колени.
Вся его амуниция лязгнула. Яут резко свел клыки, ударив ими друг об друга, вновь растянул перепонки во всю ширь и опять заревел. Так мучительно, что у Йонге начали подниматься волосы на загривке. Рудольф торопливо втянул воздух, однако Сайнжа опередил любые слова.
На этот раз он просто блеванул.
– Ого, – только и сказал Рудольф.
Йонге рванулся к яуту с такой скоростью, что едва не запнулся одной ногой о другую. Абсолютно так же плохо было Рудольфу в карнагском наркопритоне. Но в этот раз у них не было калхи, который разбирался бы в пациентах, как в самом себе. Рудольф кинулся следом.
– Много… неба… – почти простонал Сайнжа, не поднимая головы.
Напарники одинаково притормозили, хотя Йонге уже был готов хватать Сайнжу подмышки и тащить, невзирая на перспективы потянуть спину.
Вместо этого он присел рядом на корточки. Великий охотник впивался в палубу так, что в полу остались бороздки. Тяжелое дыхание часто и прерывисто клокотало в широченной груди, с клыков до сих пор капало. Поганого вида лужа источала дикий ацидозный запах. Йонге невольно сморщился и потер глаза.
На язык не шло ни одного слова. Рудольф источал смятение и тоже не мог предложить ничего дельного. Сайнжа нагнулся еще ниже, и Йонге машинально схватил его за дредлоки. Слишком длинные, они грозили вот-вот рассыпаться по плечам и изваляться в мерзкой луже. Цветам грозило то же самое.
Рудольф поспешил на помощь.
С двух сторон удерживая голову яута, напарники страдальчески молчали. Сайнжа не спешил порицать их невежливое обращение – от этого делалось еще более не по себе.
– Нет, может все-таки врача? – не выдержал Рудольф.
Сайнжа с усилием выдернул одну руку из пола, попутно вывернув кусочек пластика, и сжал пальцы. Наруч сухо щелкнул, но лезвия так и не появились.
– Йонге, держи его. Я пошел.
Рудольф сделал ровно шаг, и яут мгновенно вытянул руку, ловя его за ногу.
– Стой… где стоишь… умансоо.
Головы он так и не поднял. Йонге с беспокойством смотрел, как шевелятся клыки и каждое слово будто капает с них.