Алиса вдруг почувствовала, что рана перестала болеть. Девушка улыбнулась, стало совсем спокойно, ничего не болело:
- Не надо, уже не болит, – обрадованно заметила она.
Голос словно надломился, и страшно захотелось спать. Алиса прикрыла глаза. А сейчас спать. Только спать.
====== Часть 9. Ложь. Кровавая жертва. ======
Глава 9
Кровавая жертва
Очередной укол аминазина снова принес сковывающую боль в мышцах и заставил Алису успокоиться. Инъекция с лекарством, которое используют в сумасшедших домах для успокоения буйных, была уже обыденностью. Теперь, каждое движение приносило невыносимую боль. Даже дышать тяжело было.
Ей меняли эти препараты: каждые шесть часов в вену вводили аминазин. Каждые сутки ее кровь брали на анализ, пытаясь синтезировать «Антидот».
Прошло более получаса, после введения аминазина, полевой врач группировки “Монолит” вышел за железную дверь в полутемной комнате, которая освещалась одной лампой дневного света. Лампа замигала, разливая неравномерный цвет по серым стенам комнаты, в которой лежала привязанная ремнями к кушетке Алиса. Она всегда, в глубине души, знала, что может загреметь в психиатрическую больницу от бессонных ночей, проведенных за работой, но она не думала, что загремит в самодельную психушку в Зоне Отчуждения.
Горячие слезы заставили исказить пространство, скапливаясь у нижнего века. Моргнуть тоже было больно, но рефлексы все-таки брали свое. Слезы покатились по щекам, и упали на медицинскую кушетку, обмотанную прозрачной пленкой, которая источала удушающий запах, какой-то вонючей, антибактериальной жидкости.
Уже несколько недель Алиса пробыла в этой камере-психушке. Как ее притащили сюда, она не помнила. Наверное, потому что была без сознания. Последнее воспоминание в ее памяти, как убили Светлова и Дегтярёва, а вместе с ними и ее последний шанс вернуться в нормальную жизнь.
Нахлынувшие эмоции, снова вызвали истерику. Захотелось закричать и вырваться отсюда. Алиса глубоко вздохнула и почувствовала невыносимую, тянущую боль в мышцах живота, от того же проклятого аминазина. Ни говорить, ни дышать, ни кричать – ничего нельзя. Алиса снова открыла глаза и уставилась в темный потолок, каждая трещинка которого уже давно была изучена за это время.
Че-е-ерт! Она больше не может лежать вот так, спокойно! Она попробовала пошевелить рукой, но боль от аминазина сразу пронзила мышцы. Крик вырвался невольно.
В комнату вошел человек в темном экзоскелете, сел на стул и достал какие-то книги в черных обложках. Следом за ним вошел Ахилл с очередными дозами успокоительных препаратов.