, как писал поэт[3]. Звездам даны мысли о немыслимом, мысли, что превыше нас с вами: мысли до вечности и после вечности, мысли от ничто до единицы и от единицы до ничто и так далее. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу о загадочных иксах и о том, будут ли ученики Академии когда-нибудь знать ответ на «икс», ответ мой таков: как ни прискорбно, я не знаю.
Он ждет продолжения, но его нет. Сеньор Арройо сказал все, что хотел. Теперь его очередь. Но он, Симон, растерян. Ему нечего добавить.
– Утешьтесь, – говорит сеньор Арройо. – Вы прибыли не выяснить про икс, а потому что вы тревожитесь о благополучии своего ребенка. Будьте покойны. С ним все хорошо. Как и всем прочим детям, Давиду нет дела до икса. Ему хочется быть в мире, ощущать это бытие живым, такое новое и будоражащее. А теперь мне пора помочь жене. До свиданья, сеньор Симон.
Он добирается до машины. Инес там нет. Он поспешно одевается, свистит Боливару.
– Инес! – говорит он собаке. – Где Инес? Ищи Инес!
Собака ведет его к Инес, та сидит невдалеке, под деревом, на небольшом холмике с видом на озеро.
– Где Давид? – спрашивает она. – Я думала, он поедет с нами домой.
– Давиду хорошо, он хочет быть с друзьями.
– И когда же мы его теперь увидим?
– Зависит от погоды. Если и дальше будет погоже, они останутся тут на все выходные. Не тревожься, Инес. Он в хороших руках. Он счастлив. Разве этого недостаточно?
– То есть мы возвращаемся в Эстреллу? – Инес встает, отряхивает платье. – Я тебе поражаюсь. Разве тебя все это не огорчает? Сначала он желает уйти из дома, а теперь не хочет побыть с нами даже на выходных.
– Рано или поздно так бы и случилось все равно. У него независимая натура.
– Ты называешь это независимостью, а на мой взгляд, его подмяли под себя Арройо. Я видела, как ты болтал с сеньором. О чем?
– Он объяснял мне свою философию. Философию Академии. Числа и звезды. Призыв звезд и тому подобное.
– Ты это так называешь? Философией?
– Нет, я не называю это философией. Про себя я именую это шарлатанством. Про себя я именую это мистической чепухой.
– Тогда почему бы нам не взять себя в руки и не забрать Давида из Академии?
– Забрать и куда отправить? В Академию Пения, где какая-нибудь своя бессмысленная философия? «Вдыхаем. Опорожняем ум. Соединяемся с космосом». В городскую школу? «Сидите смирно. Повторяйте за мной: один и один будет два, два и один будет три». Арройо, может, и городят сплошную ерунду, но это, по крайней мере, ерунда безобидная. И Давид здесь счастлив. Ему Арройо нравятся. Ему нравится Ана Магдалена.
– Да, Ана Магдалена… Ты, похоже, в нее влюбился. Можешь признаться. Смеяться я не буду.