Генри знал, что ему следует сосредоточиться на подготовке к предстоящему домашнему матчу. Этот матч имеет огромное значение для команды в сезоне, который может наконец принести «Харрикейнс» чемпионский титул. Для этого были все основания. Но то, что происходило в личной жизни Генри в последнее время, не позволяло ему думать о чем-то еще.
Их с Фионой ночной поцелуй подтвердил, что огонь их страсти еще не погас. Прижимая ее к себе, он чувствовал, как ее тело отзывается на его прикосновения. Это было так естественно, так прекрасно. Он должен убедить ее в том, что они по-прежнему нужны друг другу.
Войдя в дом через заднюю дверь, он почувствовал аромат карамели, доносящийся с кухни, и прямиком направился туда.
Стоя к нему спиной, Фиона что-то готовила. Ее каштановые волосы были собраны в небрежный узел на затылке, трикотажные шорты облегали упругие ягодицы, как вторая кожа. Услышав шаги Генри, она обернулась и улыбнулась.
– Тебе нет необходимости готовить для меня. Мне нужно от тебя нечто большее, нежели твои кулинарные навыки и секс.
Он посмотрел на стоящую рядом с ней чашу из уотерфордского стекла, полную черники, и, подойдя вплотную к жене, потянулся за ягодами, прижавшись к ней сзади. Он сделал это нарочно, решив, что сегодня будет вести себя с ней именно так.
Не сводя глаз с Фионы, он отправил в рот несколько ягод. Поначалу она выглядела так, словно была готова выйти из себя, но затем отвернулась и как ни в чем не бывало продолжила делать то, что делала до его прихода.
– Для меня это не составляет никакого труда. Я люблю готовить. В ближайшее время мне нужно будет решить, чем я буду заниматься, когда начну новую жизнь.
– Даже если мы разойдемся, я все равно буду о тебе заботиться.
Поставив тарелку на кухонную стойку, она пригласила Генри сесть. Он посмотрел на то, что она приготовила. Это были тонкие блинчики с начинкой из фруктового салата. Рядом с тарелкой уже стоял стакан белкового коктейля.
– Прекращай болтать и начинай есть, пока я не насыпала в твой коктейль кайенского перца. – Фиона потрясла перед ним перечницей, после чего принесла свою тарелку и чашу с ягодами и села рядом.
В окна проникали солнечные лучи, наполняя помещение светом и теплом.
– Что плохого в том, что я хочу назначить тебе содержание после развода? – спросил он.
– Я ценю твое предложение. Просто меня раздражает слово «заботиться», когда его употребляют в отношении меня. Как будто я…
– Ты не ребенок. Поверь мне, я это понимаю, – перебил ее он и съел еще немного ягод.
– У меня есть ученая степень.
Генри кивнул: