– Я вижу, как чувство тревоги гложет тебя изнутри. Разве может быть по-другому, когда твоя жена из-за плохой наследственности рискует заболеть раком? Возможно, если я заболею, меня вылечат, но я не знаю наверняка. Я постепенно свыкнусь с тем, что со мной может произойти худшее. – Она посмотрела на юных пациентов в креслах на колесиках, на их родственников, которые изо всех сил старались спрятать беспокойство и страх за деланым весельем. – Но я не смогу жить с тобой, видя, как ты постоянно за меня боишься.
– Совсем недавно ты ничего не имела против того, чтобы заниматься со мной сексом, – напомнил ей он. – Чтобы просто жить вместе день за днем, наслаждаясь настоящим и не заглядывая далеко вперед. Теперь ты вдруг задумалась о будущем и хочешь выбросить меня из своей жизни.
– Это не так. Ты меня не слушаешь.
– Слушаю. И знаешь, что я слышу? – Придвинувшись ближе, он убрал ей за ухо прядь волос и, гладя ее по щеке, произнес: – Что все это несправедливо по отношению к нам обоим.
Ей хотелось прижаться к нему, забыть обо всем и просто насладиться его близостью, но она напомнила себе, что ее непростое решение продиктовано заботой о благополучии Генри.
Убрав его руку со своего лица, она сказала:
– Нам не следует обсуждать это за два дня до матча. Тебе нужно сосредоточиться на предстоящей игре.
– Сосредоточиться на игре? – повторил он, уставившись на асфальт у себя под ногами. – Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно. И что нет никакого смысла откладывать этот разговор.
– Генри, чего ты добиваешься?
– Я хочу заставить тебя признать, что наши отношения были правильными, настоящими. – Подняв голову, он внимательно посмотрел на Фиону. – Но ты решила их разорвать.
К ее глазам подступили слезы, но она запретила себе проливать их перед Генри.
– Хорошо. Если ты хочешь разрубить этот узел сейчас, мы это сделаем. Я больше не могу оставаться твоей женой. Когда я просыпаюсь каждое утро, меня охватывает страх оттого, что я заболею, и при одной лишь мысли о том, что моя смерть принесет тебе много горя, мое сердце разрывается на части.
Сделав это признание, Фиона нежно погладила Генри по щеке и накрыла его губы своими в прощальном поцелуе.
Генри считал футбол смыслом своей жизни. Так было до его встречи с Фионой. Любовь к ней перевернула его привычный мир и…
Ход его мыслей прервался, когда на него налетел мощный лайнбекер из команды Индианаполиса. Рухнув на поле под неодобрительный рев болельщиков, Генри стиснул зубы от боли в плече.
Так ему и надо, черт побери! Его команда проигрывала по его вине. Он не мог сосредоточиться на игре, не мог вложить в нее душу.