Я рассеяно оглядываюсь по сторонам: куда идти дальше? В комнату отдыха, где, возможно, кто-то не спит, а кто-то душераздирающе храпит, действуя другим на нервы? Нет, не хочу. Сейчас мне конче необходимо хоть немного побыть одной. Иногда одиночество — все, что нам нужно; все, что мы ищем и в чем нуждаемся. Неуверенно шагаю к лестнице, и, скрывшись в ее мутном полумраке, с непривычной чувственностью наслаждаюсь желанной уединенностью и неизбывной тишиной.
Папа часто говорил, что нет ничего приятнее, чем посидеть в беззвучии и послушать металлический лязг своих мыслей. А Касс, по-моему, не очень любила уединение, утверждая, что нет звука хуже, чем гул тишины, в котором что-то пугающе шевелиться. Не знаю, что она имела в виду, но меня ее чепуховая болтовня смешила до колик в животе.
Тем не менее, тишина — это возникающая необходимость, которою необходимо утолять. Только находясь в ней, возможно ясно соображать, обдумывать совершившие ошибки и проверить себя на трусость. Она, как берег, к которому мы иногда причаливаем, чтобы понять себя и скинуть тяжкий, накопившейся за время плаванья груз, и перед тем как, снова отправиться в океан житейской суматохи.
Можно бесконечно долго размышлять о маловажных вещах, которые занимают места в жизни не больше, чем чашка на столе, но меня кое-что беспокоит. Отныне за мной и моими тренировками будет присматривать Кроу. Считаю, надо сознаться — все могло закончиться куда хуже. Но если ему чудом взбредет от меня избавиться, то никакие мои удовлетворительные результаты не повлияют на его окончательное решение. Не исключаю, что он уже об этом помышляет.
К тому же я пригрозила близящимся восстанием. Восстанием, которое освободит Богем, и, которое никогда не подымится. Ни в ближайшем будущем, ни в далеком. Никогда. Это все утихающие отголоски моих наивных фантазий. Никто не зайдет настолько далеко. Никто не осмелится пойти так далеко.
Но я хочу, чтобы все изменилось. Разве возможно жить так, как будто все время пребываешь на войне? Жертвы, жертвы, жертвы… Единственная цель — выжить. Будто принадлежащий определенным людям, выстроенный вокруг мир хочет, чтобы мы сдались; чтобы перестали бороться и смирились со своей злополучной участью.
Завтра состоится очередное испытание. И кто-то умрет. Возможно, это буду я. Не знаю… Но мне страшно. Сущий кошмар наблюдать, как умирает знакомый человек, и ты не можешь ему помочь, хотя знаешь, что способ есть.
Дожить бы до того дня, когда все окончательно и бесповоротно изменится в благую сторону; когда справедливо отменят эти бессмысленные испытания. Для этого мне нужно из всех сил стараться: стрелять без поражений, метать ножи точно в цель, пройти через все ужасные испытания. Клянусь, что Кроу не насладится моими неудачами! Я этого не допущу. Он не увидит моей смерти! Пускай каждая моя победа, каждый прожитый мною день станет его постыдным разгромом. Я буду бороться! И увижу его досадное падение.