— Не постеснялся взять такие деньги даже со знакомой?
— Знакомство было односторонним. Геннадий не знал сотрудницу, а она много раз видела его у нашего треста, когда он подъезжал в «Жигулях» за женой, за Таней. Произошла эта поездка по чистой случайности. Сотрудница торопилась в аэропорт, но будто назло — ни одного такси. Решила «голосовать» частникам. Одна из машин остановилась. За рулем оказался Зоркальцев. Узнав, в чем дело, Геннадий, не моргнув, заявил: «Десять рублей. Дешевле в Толмачево не поеду». Чтобы не опоздать на самолет, сотруднице пришлось раскошелиться… Другой случай был со мною. Нынче в мае я прилетел в Толмачево из Красноярска. Вышел с рюкзаком за плечами из аэровокзала — такси на стоянке нет. Смотрю, подъезжает Зоркальцев в «Жигулях». Я — к нему. Геннадий охотно повез меня, но в пути, сославшись на кончающийся бензин и отсутствие денег, попросил заправить машину. Таким образом, поездка обошлась мне тоже в десять рублей. Тогда я не придал этому значения. Теперь, когда узнал от сотрудницы о ее поездке с Геннадием, думаю, что такой приработок для Зоркальцева был закономерным.
— Не слышали, в районные центры Зоркальцев ездил? — спросил Бирюков Фарфорова. — Хорошо ли он знал проселочные дороги?
— Рассказывал Геннадий, что объездил все близлежащие от Новосибирска районы. Зоркальцев — заядлый грибник. Обычно в августе, когда в вузах начинаются приемные экзамены, Геннадий заканчивал репетиторство и позволял себе отдохнуть в лесу… — Фарфоров виновато посмотрел на Бирюкова. — Простите, спешу на самолет…
Антон протянул руку:
— Всего доброго.
Из геологического треста Бирюков отправился в противоположный конец города, чтобы на овощной базе встретиться с завхозом Евгением Евгеньевичем Харочкиным. Тот оказался лысым худощавым человеком неопределенного возраста. В черном сатиновом халате с оттопыренными лацканами, Евгений Евгеньевич сидел в похожем на тесную кладовую кабинетике и, прикусив кончик языка, увлеченно перебирал накладные. Антон присел на расшатанный стул. Поздоровался. Харочкин молча кивнул в ответ, спрятал накладные в ящик стола и только после этого посмотрел на Бирюкова воспаленными глазами:
— Вы от Генриетты Николаевны по поводу болгарских помидорчиков?..
— Нет, я от Натальи Михайловны по поводу вашей дочери, — в тон ему ответил Бирюков.
На бледном лице Харочкина появилась растерянность:
— Извините… Э-э-это кто — Наталья Михайловна?
— Маковкина — следователь прокуратуры. Я пришел по ее поручению.
Харочкин смущенно зарозовел:
— С прокуратурой не хочу иметь никаких отношений. По всем вопросам, связанным с Анжеликой, обращайтесь к ее мамаше. Она затеяла этот скандальный балаган.