Голубой апрель (Барков) - страница 2

Я схватил палку и постучал по стволу: «Вылезай-ка живей!»

И тут из скворечника выпрыгнула белка. Взвилась по стволу кверху, прыгнула на сарай и ускакала. Пусть непоседа в лесу живёт. Там, в ельнике, ей места хватит.

По утрам меня будит синица. Усядется на ветку рябины под окном и насвистывает:

Пинь-пинь-пинь, дзинь-дзинь-дзинь!

Пинь-пинь-пинь, дзинь-дзинь-дзинь!

Рассыпает вокруг звонкие смешинки. Я прижмусь носом к стеклу и наблюдаю за ней. Ни минуты на месте не посидит - всё пляшет да через голову кувыркается. А знаете, зачем она к нам повадилась?

Оказывается, ей пакля нужна. Прицепится к бревну и полный клюв пакли надёргает. И быстрей к тополю. Там, в дупле, у неё гнездо. Да, видно, строительного материала не хватило… Вот и повадилась к нам.

Бежал я через поле на почту. Письмо деда опустить. Вдруг откуда-то сверху долетел звон бубенчиков. Я поднял голову и остановился. Во все глаза стал смотреть в небо и в самой вышине приметил тёмную точку.

- Жаворонок! - прошептал я.

Птица опустилась ниже и повисла в воздухе, трепеща крыльями. Она радовалась светлому апрельскому дню, солнцу, весне.

Я заслушался и чуть не позабыл про письмо деда.

Подул ветер, сорвал с моей головы фуражку, нагнал серые тучи, и… птица исчезла.

Я побежал дальше, а песня жаворонка всё звенела и звенела у меня в ушах.

- Чего такой радостный? - спросила меня на почте тётя Маша.

И я ответил ей:

- Бубенчик в поле прилетел. Жаворонок!

Лес за рекой большой, дремучий. Сколько раз я в нём плутал! А как-то подметил: где корова мычит, где овца блеет, где собака лает - там и деревня наша.

Однажды мы с дедушкой далеко в чащу зашли. Уже смеркаться стало, вот он меня и спрашивает: - А ну-ка, сказывай, где наш дом?»

Поглядел я - места незнакомые. Прислушался: далеко-далеко собака лает, точно кто в бочку кашляет. Видно, пёс старый.

Я, не раздумывая, махнул рукой:

- Вон там. Там собака…

Дедушка замер и приложил к уху ладонь. А потом как рассмеётся:

- Да вовсе это не пёс!

- А кто же?

- То лесной петушок белой куропатки токует. И в наши леса она порой залетает.

И тут дедушка как свистнет, как заухает филином! А лесной петушок будто захлебнулся разом. Смолкла его песня, и сделалось тихо-тихо.

За домом деда Макара сад, поле… Поле чёрное, а над ним пар. Днём пар белый, а вечером - голубой.

- Так полюшко дышит, - заметил дедушка. Нагнулся, взял горсть вспаханной по осени земли, понюхал и говорит: - Пахнет талой водой и ветром!

Как-то идём мы с дедушкой через поле, а навстречу нам трактор. Издали он похож на большого жука. Гудит, стрекочет, тянет за собой железный гребень - борону. Зубья у бороны острые-острые, а от них по земле полосы идут, будто поле причёсывают.