— Начнем, ребята! — распорядился Владимир и повернулся к Николаю Иннокентьевичу. — Вы, товарищ Яблочкин, сегодня приглядывайтесь к нашей работе, изучайте, а завтра решим, на какую операцию встанете.
— Прекрасно! — пробасил Николай Иннокентьевич…
Весело, дружно набросились ребята на хлысты, заготовленные для трелевки с вечера. Выпрыгнул из машины Иван, схватил чокера, нырнул под хлыст, впереди него — помощник Фадеев, позади — сам бригадир. Загремел металл, захрустели сучки. Николай Иннокентьевич и оглянуться не успел, как четыре хлыста были зачокерованы, подтащены к трактору и парни снова бросились к деревьям. Словно на приступ шли они — раскрасневшиеся, ловкие, подвижные. Работали молча, но с улыбкой, двигались быстро, но точно. И на лицах — воодушевление. На тракторе работали поочерёдно — то Владимир, то Фадеев, то Иван. Все были хорошими трактористами.
— Волоки воз! — наконец закричал бригадир Грешилов.
Трактор, урча, ушел на эстакаду, а Владимир уже одно за другим валил деревья. Николай Иннокентьевич Яблочкин потер руки, широко улыбнулся, бодро сказал:
— Хорошо работаете, товарищи!
Утром, на следующий день, в то время, когда Иван заводил трактор, бригадир проверял бензопилу, Агафья точила топор, Николай Иннокентьевич делился впечатлениями о прошедшем рабочем дне. Он сидел на том же пеньке, что и накануне, курил.
— В организации труда есть существенные недостатки, — сказал он. — Мастер слабо следит за производственным процессом, магистральные волоки заранее не разбиваются, запасных цепей для пилы нет. Следовательно, цепи приходится время от времени точить, что отнимает дорогие рабочие минуты. Есть и другие серьезные недостатки в организации труда, которые надо вскрыть.
Он поднял палец и, внушительно подчеркивая слова, закончил.
— Мы — рабочий класс! Наша задача — вскрывать недостатки!
Когда трактор был заведен, а пила проверена, Владимир Грешилов подошел к Яблочкину.
— Вы совершенно правы, Николай Иннокентьевич, — серьезно сказал он. — Недостатки есть. На днях будет производственное совещание, я выступлю, а вы поддержите меня. Хорошо?
— Обязательно! — заверил Яблочкин.
— Ну, а теперь за работу! — удовлетворенно улыбнулся бригадир. — Вам придется встать на чокеровку… Вы говорили, что знакомы со всеми операциями… Так ведь? — спросил Владимир, но вдруг спохватился: — Да что я спрашиваю, вы же мастером работали.
— Я знаю все производственные операции! — важно подтвердил Николай Иннокентьевич.
И он не обманул — действительно знал, как чокеруется хлыст, разбирался в тросах, понимал, что к чему, и он, конечно, проработал бы всю смену, если бы не случилась неприятность: через сорок минут после начала смены Николай Иннокентьевич вдруг медленно осел на землю, протяжно ойкнул и, словно флажком, замахал левой рукой.