— Федор Иванович, а Федор Иванович, деревянную уборную видишь? — весело захохотав, спросил Кузьма Петрович. — Наблюдаешь вот ту уборную на четыре очка?
— Но.
— В ней весь мой бюджет! — ответил председатель сельсовета и опять раскатисто захохотал. — Весь сельсоветский бюджет я на уборную убил, так как в райисполкоме мне проходу не давали: «Как это ты живешь без туалетного узла?» Вот я и построил туалетный узел, а в него только я да…
— Кузьма Петрович, — краснея, перебила его Анна Борисовна, — Кузьма Петрович…
Председатель посмотрел на участкового, участковый — на председателя, и под монотонный шум дождя они разом захохотали. Смеялись они просторно и громко, от души и без всякого стеснения, так как участковый Анискин посмеяться любил, а что касается председателя сельсовета Кузьмы Петровича, то во всей деревне не было человека легче и смешливее его. Так в деревне и знали, что если среди дня на улице раздается звонкий, раскатистый хохот, то это смеется председатель сельсовета Кузьма Петрович Коровин.
— Ху-ху-ху! — гремел он, сгибаясь в спине и разводя руки. — Ох, ху-ху-ху… Туалетный узел… Ух, ху-ху-ху!
— Ха-ха-ха… — кудахтал участковый. — Ха-ха-ха…
Секретарь сельсовета Анна Борисовна не смеялась, а только надувала все еще красные щеки. Она была очень серьезной женщиной, без мужа воспитывала трех детей и всегда носила черный жакет из дешевого сукна; на белую полотняную блузку Анна Борисовна накладывала черный не то бантик, не то галстук и в самые жаркие дни носила темно-коричневые чулки и синие спортивные тапочки с резиновой полоской вместо ранта.
— Смеются как дети, — недоуменно сказала Анна Борисовна. — А ведь взрослые люди…
Но участковый и председатель сельсовета сразу остановиться не могли — похохотали еще с полминуточки и уж тогда перестали, хотя мелко подрагивали, отчего под участковым, который в это лето весил около ста пятнадцати килограммов, жалобно пели половицы.
— Ишь как нас прорвало, — пробормотал он, покосясь на Анну Борисовну. — Просто нет удержу… — После этого Анискин трижды покашлял, набычил шею и с придыханьем сказал: — А я ведь знаю, Кузьма Петрович, почему ты весело смеешься…
— Почему? — продолжая подрагивать от хохота, спросил председатель. — Ну-ка, скажи, Федор Иванович, ну-ка, скажи…
— Ты потому весело хохочешь, Кузьма Петрович, — ответил участковый, — что жизнь у тебя легкая, лентяйская… Ты, Кузьма Петрович, так же мало работаешь, как спорченная баба, Верка Косая… Вот почему.
— Правильно! — хохочущим голосом закричал Кузьма Петрович и вскочил с места, как подброшенный. — Ох, и умный же ты человек, Федор Иванович…