Богдан вспомнил об отце. Второй день не видел. Отец по стариковской упрямой привычке относился к сыну на работе только как к начальнику. Сам никогда не зайдет запросто покалякать — только по деловым вопросам.
Богдан вызвал к диспетчерскому заготовительно-прессовый цех. На экране телевизора выплыло такое родное лицо усача. Отец его не видел. Богдан с улыбкой наблюдал, как отец с кем-то перебросился словом, расправил усы, подморгнул и, подув в трубку, важно сказал:
— Сменный мастер заготовительно-прессового цеха Петр Дубенко.
— Я сейчас подойду к тебе, батя.
— Что случилось? — тревожно спросил отец.
— Не беспокойся, Танюша прислала телеграмму. Собирается к нам. Тимиш пошел на войну.
Отец вытащил платок и одной рукой встряхнул его, вытер лоб, щеки, провел по подбородку.
— Все?
— Кажется, все, отец.
— Так чего ж вам приходить в наш цех, Петрович? Нагоняйте лучше автокарщиков. В связи с затемнением не хотят в цех заезжать. Чтобы ворота не раскрывать и не высвечивать. Приходится подсобным рабочим горбатиться, на тележках возить заготовку... В случае чего можно распорядиться синий свет пустить. Не иголки же возим...
— Хорошо...
Богдан выключил прессовый. На экране рассеялось изображение.
Вошел начальник отдела технического контроля Данилин. Он указал глазами на кресло, как бы спрашивая разрешения, и опустился в него.
— Я вас слушаю, Антон Николаевич, — сказал Дубенко, пытливо разглядывая постаревшее и неприветливое лицо Данилина.
— Слушайте?
— Слушаю, Антон Николаевич.
Как начальник отдела технического контроля, Данилин был до педантизма требовательным и точным. Дубенко не любил заводить сделки с начальниками отделов техконтроля, чем зачастую грешили его сотоварищи по работе. Предельная аккуратность во всем и техническая доведенность каждого изделия гарантировали бесперебойность агрегатной сборки самолетов. Данилин контролировал продукцию кропотливо и подозрительно, чем не приходился по душе Шевкоплясу, любившему иногда прихвастнуть лишним процентом, за счет незавершенной или технически неполноценной продукции. Дубенко отстаивал Данилина до тех пор, пока Шевкопляс не плюнул и не сказал: «Идите к богу в рай вместе со своим Микроскопом».
— Вы интересовались когда-нибудь потенциальными и фактическими возможностями промышленности Европы, Богдан Петрович?
Данилин прикрыл глаза и положил одна на другую сухие, породистые руки. Богдан заметил, может быть, впервые, раньше он как-то не присматривался, кольцо на мизинце левой руки Данилина. Большой дымчатый камень вделан в серебряную оправу. «Кажется, это «лунный камень»? — подумал Дубенко.